Браслет пророка

Годольфредо взял из рук одной женщины труп ребенка, которому едва ли исполнилось пять лет. Дитя тоже стало жертвой отравленной воды. Вне себя от ярости, глядя на стены города, Годольфредо прокричал:

– Будьте вы прокляты в милосердных глазах Бога! Знайте, что я, Годольфредо де Буйон, граф Лоренский, смиренно носящий на своей груди крест Христа, клянусь здесь, перед моими братьями по крови, что вы заплатите жизнями за это преступление и за ту боль, которую вы нам причинили! Ваш час близок! – воскликнул он и продолжил: – Я клянусь, что позабочусь о том, чтобы никто из вас уже не увидел Египет, страну, откуда вы никогда и не должны были уходить!

Раймундо, который отлично знал спокойный и выдержанный характер Годольфредо, видя такую его бурную реакцию и окаменевшее лицо и ощущая силу его слов, впервые осознал, как и все остальные, присутствовавшие при этой клятве, что перед ним стоит человек, который в силу своих заслуг наверняка станет первым франком – королем Иерусалима.

День перед массовыми похоронами жертв отравления был полон боли и плача по более чем двум сотням отдавших Богу душу у ворот Святого Города. Оставшиеся в живых тяжко трудились, копая могилы в сухой жесткой земле. В этот день была приостановлена постройка башен, планы захвата города пришлось отложить.

Почти шесть тысяч крестоносцев собрались на холме, где капеллан Арнольдо де Рохес, который организовал пышную церемонию, читал пламенную проповедь. Он сравнивал жертву Иисуса на кресте, искупившую все людские грехи, с теми муками, которые вынесли благословенные души крестоносцев, стремящихся освободить Святые Места от такого жестокого врага.

Отец Арнольдо призвал всех присутствующих запомнить тот день, когда они сразятся с египтянами. Также он пообещал, что первая месса в Святой Гробнице будет проведена в память обо всех святых душах, которые уже заслужили рай, приняв смерть в крестовом походе.

В последующие дни все напряженно трудились. Крестоносцы разбились на группы. Самые опытные охотники ежедневно отправлялись на поиски животных. В первые дни им удалось убить нескольких оленей и достаточное число кабанов, которые, ничего не опасаясь, паслись в разбросанных по Иорданской долине лесочках. Потом, за неимением более крупной дичи, им пришлось охотиться на диких овец и коз, которые нередко встречались в горах и на тропках, ведущих из Иерусалима в ближайший город Беганию.

Одна группа охотников пришла как-то с шумом и криками, гоня перед собой стадо из тридцати овец, принадлежавшее египетскому поселенцу, который, чтобы сохранить жизнь, отдал им всех своих животных.

Еды недоставало, но, несмотря на это, все мясо оставляли для ремесленников, которые трудились по двадцать четыре часа в сутки, чтобы закончить башни. Они прилагали все усилия, чтобы быстро возвести башни, несмотря на недостаток инструментов, и им удалось завершить строительство двух башен к концу первой недели. Было предложено окрестить башни именами создателей четырех Евангелий, и с общего согласия две первые башни получили имена святого Матфея и святого Марка.

Фердинанд де Субиньяк со своей группой возвратился из Яффы через неделю после отъезда, сопровождаемый десятью повозками, полными дубовых досок. Этот материал пошел на изготовление третьей башни, которая уже была названа башней святого Луки, и по прошествии нескольких дней осталось только построить последнюю башню – башню святого Иоанна.

Осталось всего лишь пять дней до даты, на которую было назначено наступление на город.

Осажденные ничего не знали о ведущемся строительстве, но они боялись неизбежного наступления, видя, что крестоносцы занимаются укреплением своих позиций. Оборонные сооружения были их единственным шансом, у них не было других стратегических возможностей. Робкие атаки, на которые они осмелились несколько дней назад со своих позиций, не нанесли ущерба войскам крестоносцев.

На совете дворян-франков, собиравшемся несколько раз. обсуждали стратегию нападения. Все было готово для решающего дня.

Уже с первых часов утра 15 июля стояла невыносимая жара. Напутственные речи предводителей крестоносцев зажгли более шести тысяч сердец тех, кто с нетерпением ждал сигнала к наступлению. В напряженные моменты ожидания битвы у них в головах проносились, иногда в совершенном беспорядке, разные желания или мотивы, которые сподвигли их ступить на путь защитников веры и принять участие в походе. Самые набожные отправились в поход с единственной целью – освободить город, чтобы снова открыть тысячам христиан дорогу для паломничества в Святую землю, ставшего невозможным после нашествия сначала турок, а потом египтян. Другие стремились утолить жажду мести за тысячи умерших, жизнь которых стала жестокой данью в этом походе. Дворяне были полны честолюбивых желаний. Они жаждали признания, славы и, по возможности. Еще и герцогства или графства в этих землях, раз уж они ничем не владели на родине.