Брат мой меньший

А еще позже, хмельным завернув ко мне, Лешка Паршин стал бить себя в грудь и, плача пьяными слезами, говорить, что Карай до сих пор ему ночами снится. Мать родная не является во сне, а Карай вот приходит и глядит в упор. Улыбается этак криво и будто сказать что-то хочет…

И еще одно сказал мне Мухомор. Он сказал, что, когда все собаки разбежались, Карай остался. Повернул к нему, Лешке, голову и оскалил клыки. А когда тот поднял ружье («Вот те крест, не вру!»), Карай загородил своим телом бельмастую сучку… Сгоряча Лешка нажал на курки…

Я поверил ему, Лешке Мухомору: Карай был отважным, благородным псом.

1977