Брат мой, враг мой

– Я просто подумала о том, что никогда не может случиться, – сказала она, словно очнувшись, ибо Дэви давно уже исчез из её мыслей и всё это время она была опять с Кеном.

Она поглядела на Дэви серьезным, испытующим взглядом и в приступе самоуничижения решила, что он удивляется, как можно быть такой дурой. Минуту назад он говорил ей, что теперь окончательно убедился в одном: их работа имеет несравненно более важное значение, чем кажется с первого взгляда. Если рассматривать электронную схему как подобие нервной системы, то и в радио, и в их изобретении основные схемы функционируют точь-в-точь, как мозговые центры, управляющие слухом и зрением. И если существует возможность воспроизвести эту часть работы человеческого мозга, говорил Дэви, то в будущем…

Вики молчала, и Дэви, приняв её притворную внимательность за поощрение, с ещё большим жаром стал рассказывать о своей работе, пока она вдруг не сказала «нет» и даже не сумела толком объяснить, что имела в виду. И теперь Вики никак не могла понять, что означает выражение его лица – презрение, досаду или, быть может, сочувствие? Как тоскливо и жутко стало вдруг у неё на душе!

Когда Вики впервые заметила, что Кен начал охладевать к ней, она старалась уверить себя, будто это лишь потому, что их отношениям не хватает полноты – не свершилось некое волшебство, или то, что, как ей давали понять, должно быть волшебством. Но сейчас она сомневалась, удержало ли бы его даже волшебство. В ней уже не осталось ни умения владеть собой, ни гордости – ничего, кроме предельного отчаяния, которое доводило её до того, что, когда с ней кто-нибудь заговаривал, она с трудом подавляла желание взмолиться: «Сделайте так, чтобы он снова полюбил меня!»

– Я уезжаю, – сказала Вики. – В Кливленд.

– Надолго? – спросил Дэви.

Вики удивленно взглянула на него – ей казалось, что все должны понимать, в каком она смятении.

– Навсегда, – ответила она.

Дэви пристально разглядывал узор на скатерти; лицо его помрачнело.

– Но ведь Кен не единственный человек в городе. Если, конечно, это из-за Кена.

– Конечно, из-за Кена, – устало произнесла Вики. – И он – единственный.

– Откуда вы знаете? Вы когда-нибудь присматривались к другим?

– Нет. Мне и незачем присматриваться. Но жить возле него слишком мучительно. А раз так, то надо быть сущей дурой, чтобы не встать и не уйти.

На худом лице Дэви не дрогнул ни один мускул, но трудно было выдержать взгляд его голубых глаз.

– Если вы так настроены, – сказал он немного погодя, уже не глядя на неё, – то, пожалуй, вам действительно лучше уехать.

Когда Дэви вернулся домой, Кен в своем новом костюме сидел за столом в кухне, положив перед собой крепко сцепленные руки. Увидев брата, он даже не шелохнулся. Потом вместо того, чтобы спросить о Вики, он сказал:

– Кажется, мы расстанемся с Броком.

– Почему?

– Он хочет, чтоб мы реорганизовали дело: построили его, как он говорит, на деловой основе. – Кен встал и зашагал по кухне. – Это значит – мы с тобой уже не будем работать на пару, как изобретатели, а должны создать промышленное предприятие. Чем больше народу будет работать, тем скорее мы добьемся осязаемых результатов – так он считает. Говорит, будто средства он доставал именно на таких условиях.

Дэви подавил готовый вырваться протест и спросил только:

– А ты что сказал?

– Что думаю, то и сказал. Пока мы не будем точно знать, в каком направлении продолжать поиски, мы не можем сказать, какие помощники нам понадобятся. До какого-то момента он меня охотно выслушивал, но я тебя уверяю, Дэви, рано или поздно мы с ним расстанемся. Я его побаиваюсь. Ему наплевать на то, чего мы хотим. Он сидит себе и улыбается. Это, знаешь ли, не человек, а самая холодная рыба на свете. Ты бы посмотрел на него в этом Загородном клубе! Я знаю, как люди пьют. Но такой пьянки, как там, я в жизни не видел. А Брок держался так, будто ровно ничего не происходит. Кончил допрашивать меня, тут же встал и вышел, буквально шагая через валяющиеся тела. – Кен сжал губы. – Волрат тоже появился там ненадолго. Угадай, с кем.

– С Марго?

– Да, с Марго, – сказал Кен. И по его тону Дэви понял, что это занимает его куда больше, чем всё сказанное Броком. – Она ведь ни разу не обмолвилась, что бывает там. Но ты бы на неё посмотрел! Можно подумать, что она в этом клубе – свой человек и привыкла ходить туда каждый день. Они изволили помахать мне, по крайней мере она. А я просто кивнул. Как Брок. Вот так – чуть-чуть. – Кен снова уставился на свои руки. – Нет, ты бы на неё посмотрел, Дэви, – повторил он уже гораздо мягче. – Она была там красивее всех.

– Серьезно?.. Вики уезжает отсюда, Кен. Говорит, что едет в Кливленд навсегда.

Кен поднял голову и тупо поглядел на Дэви, как бы недоумевая, почему тот так круто переменил разговор.

– Что это ей вздумалось? – спросил он.

– Ты не знаешь?

– Нет. Ох, ради бога, Дэви, я скажу, чтоб она не уезжала, и она останется.

– Что ж, попробуй. Только я ручаюсь тебе, что она всё равно уедет.