Брат мой, враг мой

Нет, Соньке никогда не стать девушкой его мечты. Зато у нее так здорово, что и уходить не хочется. Сейчас бы ванну с пеной принять, надеть барский халат, сесть в гостиной комнате с сигарой в одной руке и бокалом коньяка в другой, включить видик, посмотреть качественный боевичок. А там и порнушку можно крутнуть, чтобы снова захотелось. Не пропадать же добру, в смысле, Соньке. Хоть она и не хороша собой, но все-таки приятно ощущать себя мужчиной. Хоть и далеко ей до идеала, но ведь лучше, чем она, у него женщин, в общем-то, и не было. Одна только Инка была красивее, но так ей уже за тридцать, да и затаскана она до безобразия…

– А твоих предков точно до вечера не будет? – с ленцой баловня судьбы спросил он.

– А ты что, боишься? – не без ехидства в голосе отозвалась Сонька.

– Я никого не боюсь, – пренебрежительно усмехнулся Юра.

Может, и не долго прожил он на этом свете, но пока что никто не мог упрекнуть его в трусости. Он и обидчикам своим физиономии чистил, и ментам хамил без страха и упрека. А приводы у него были, потому что характер буйный и кулак тяжелый. Один раз даже всерьез посадить хотели, за хулиганство, он тогда почти неделю в КПЗ провел. Хорошо, следователь нормальный попался, дело замял, чтобы судьбу парню не губить. Только зря он это сделал: тюрьмы Юра не боялся. Ну, разве что совсем чуть-чуть…

– Точно?

– А ты сомневаешься?

– Обычно сомневаюсь. Когда так говорят, сомневаюсь. А с тобой почему-то не сомневаюсь.

Сонька повернулась на бок, приласкала его взглядом, нежно провела пальцами по щеке, положила голову ему на грудь и завороженно прошептала:

– Ты большой. Ты сильный…

– Ну да, – самодовольно кивнул Юрка.

– Я тогда от тебя сбежала. И очень жалела.

– Ну, так понятное дело.

– Переживала очень…

– Еще бы.

Сонька не говорила, она бальзам на душу лила, да так, что крякать от удовольствия хотелось.

– Анька еще спрашивала, чего я в тебе такого нашла…

– Анька? – нахмурился он.

– Ну да, подружка моя.

– Да это я понял… А что во мне не так?

– Да нет, все так. Просто она симпатичных парней любит.

– Симпатичных? А я разве не симпатичный? – оскорбился Юра.

– Ну, не красавец…

Действительно, до красавчика Алена Делона ему далеко: не та у него фактура. Черты лица жесткие, грубые, он это и сам признавал. Но так ведь мужчина и не должен быть красивым, он же не женщина. В мужчине главное характер и сила.

– И Аньке ты не нравишься. Но мне все равно. Главное, что ты мне нравишься…

– Да пошла она к черту, твоя Анька!

– Ты мне нравишься. Потому что ты сильный. А я люблю сильных мужчин…

Голос у Соньки звучал искренне, и Юра должен был успокоиться, но его понесло:

– И много у тебя таких сильных мужчин было?

– Мужчин не было, – спокойно отреагировала она. – Так, был один, но он не мужчина…

– А кто? Баба?

– Ну, характер у него бабский…

Она хотела еще что-то сказать, но в это время послышался шум открываемой двери. Юра взглянул на часы с кукушкой, что висели на стене над старым плакатом с группой «Кар-Мэн». Третий час пополудни, а ее родители должны быть только вечером.

– Ой, кто это? – Сонька стремительно соскочила с кровати, смахнула со спинки стула халат, надела его и запахнулась.

А Юра так и остался в постели. Правда, простыню на себя набросил.

– Эй, ты чего? Вставай! – громким шепотом потребовала Сонька, глядя на него растерянно и вместе с тем возмущенно.

– А кого мне бояться? – ухмыльнулся он.

Ему вдруг захотелось отомстить ей за подружку Аньку, которой он не понравился. Как будто Сонька была в чем-то виновата…

Впрочем, события развивались так стремительно, что Юра не успел бы спрятаться, если бы даже захотел. Дверь в комнату распахнулась, и через порог переступил высокий нескладный мужик с таким же широковатым носом, как у Соньки. Внешнее сходство дочери и отца бросалось в глаза, но только она была полной, а этот если не тощий, то близко к тому.

– Я не понял, это что еще такое? – очумело протянул он, глядя на Юру большими от возмущения глазами.

– Ни что, а кто, – спокойно отреагировал тот.

Его внешняя невозмутимость и завидная ширина плеч, не прикрытых простыней, подействовали на мужика отрезвляюще. Понял он, что с кулаками бросаться на него как минимум небезопасно, поэтому свой гнев перенес на дочь.

– Софья, ты что себе позволяешь?

– Меня она себе позволяет, – поднимаясь с постели, с пренебрежительной ухмылкой сказал Юра. – И я ни что, а кто.

Но ни Сонька, ни ее отец, казалось, не услышали его.

– Папа, я тебе сейчас все объясню!

– Он что, изнасиловал тебя?

– Папа! Ну, как ты можешь?

– Слышь, папаша, мне одеться надо! – Движением руки Юра дал понять, что сейчас скинет с себя простынь, которой обмотал свои бедра.

– Я сейчас милицию вызову! – пригрозил разгневанный родитель.

– Чего?!. Это что, развод у вас такой?

Слышал Юра о таких махинациях, когда девушка заманивает к себе домой парня, ложится под него, а потом берет на шантаж – если не заплатишь, то сядешь за изнасилование. Сонька должна была понимать, что взять с него нечего, кроме чистой страницы в паспорте. Может, она хочет, чтобы Юра на ней женился? И такое бывает.