Брат, останься в живых

Никита уже изрядно принял на грудь. Но язык не заплетается, и ориентация в пространстве отменная. Чувствовалась закалка.

– Ты еще лучше, брат... Где служил?

– А ты думаешь, я служил?

– А разве нет?

– Служил. Два года, как с куста, срочная служба, Забайкальский военный округ...

– А я в Уральском служил...

– В Чечне, наверное, был?

– Угадал...

– А я не был. Я когда служил, про Чечню только говорили. Да и то не все...

– В каких войсках?

– Мотострелецкие. Спецназ...

– Разведрота?

– Круче, обслуга стрелкового полигона... А чем не специальное назначение?..

– Какая разница, где служил, лишь бы человек был хороший...

– Ага, был у меня друг, – усмехнулся Никита. – Женился. Жена страшная-страшная. И накрашенная, и ненакрашенная – все одно. Так вот он себя так же утешал. Главное, говорил, чтобы человек был хороший... Что, не принимаешь меня в свое боевое братство?

– Как не принимаю? – обиженно глянул на него Стас. – Я бы с тобой в разведку пошел...

– А на рыбалку? Да на рыбалку не помешало бы. Лодку бы взять, хорошую, чтобы до середины реки. А то здесь, у берега, только мелочь пузатая водится. На реку выходить надо...

– А лодки у тебя нет.

– В том-то и дело, что нет. Покупать надо... Знаю, что в городе магазин специальный есть. Там хорошие лодки. Деньги есть, чего не купить... Со мной поедешь?

– Куда?

– В город, за лодкой...

– Поехали. Когда, завтра?

– Да можно и завтра, чего тянуть...

Время лилось так же быстро, как водка из горлышка бутылки. Домой Стас попал лишь в первом часу ночи. Шел на своих двоих – как солдат по прямой линии. Его не шатало, но уже одно то, что ему приходилось выравнивать шаг, о многом говорило.

– Ты пьян? – уже дома спросила его Симона.

– Нет, – не очень убедительно мотнул он головой.

– А как докажешь?

– Хочешь, я тебя поцелую? Крепко-крепко...

И он сам этого хотел, и она ждала от него решительных действий. А для чего выдают фронтовые сто граммов, как не для развития решительности?..

– Хочу, – зарделась Симона.

Но отгородилась от него руками, когда попытался ее обнять.

– Хочу. Тебя. Проверить, – лукаво улыбнулась она. – Пьян ты или притворяешься?

– А что, надо притворяться?

– Нет... Встань на одну ногу...

– Запросто!

Стас чувствовал в себе силы простоять на одной ноге хоть целый час. Но проверка закончилась на первой же секунде.

– Если ногу поднял, то уже пьян, – ничуть не обидно рассмеялась Симона. – Это же тест такой...

– Но я не пьян, – упрямо мотнул он головой.

– А поцеловать меня хочешь?

– Очень-очень...

– А завтра раскаиваться будешь...

А ведь она права. На хмельную голову можно таких дров наломать, что потом хоть самому под топор... Но ведь Симона сама хочет, чтобы это

случилось... И все равно, не надо... А может, все-таки надо?..

– Не буду...

– А может, я буду, – смущенно улыбнулась она.

– Тогда баиньки...

– А может, и не буду...

– И все равно баиньки.

– А может, все-таки...

– Спокойной ночи!

Как обычно, Симона легла спать в одной комнате, он в другой. А кровать у него оказалась пружиной. Не в том смысле, что сетка под матрацем очень упругая, а в том, что его будто пружиной выталкивало с койки. А у Симоны кровать была с магнитом – притягивало к ней со страшной силой. Но Стас все же сдержал свои порывы.

Зато она сама не вытерпела. Пришла к нему. Только вот к этому моменту Стас уже занимался любовью – с ней, но во сне. Он спал, и никакая сила не могла вырвать его из объятий столь прекрасного сна...

Проснулся он только утром. Около десяти часов. Голова, как ни странно, легкая – как будто и не пил ничего. А рядом, свернувшись калачиком, сопела Симона. В избе тепло, поэтому покрывало откинуто в сторону. А она даже не в ночной рубашке, а в полупрозрачном пеньюаре. Такая соблазнительная и доступная...

Она как будто почувствовала его взгляд. Открыла глаза, с упреком, но очень мило улыбнулась.

– Эх, ты, соня!

– Что-то проспал?

– Меня проспал... А я вчера была такая порочная...

– А сейчас? – не на шутку разволновался он.

– Ну, если ты меня крепко-крепко поцелуешь...

Вчерашний хмель из него выветрился. А желания остались. А Симона так жарко прижимается к нему, так призывно смотрит ему в глаза... Невозможно было устоять перед этим искушением. И Стас не устоял...

– Только нежно, – прошептала она и словно в ожидании чуда закрыла глаза.

Он должен был стать ее первым мужчиной. Поэтому он должен был действовать очень и очень осторожно, чтобы не перестараться...

Но чуда так и не произошло. Он уже готов был перейти последнюю границу на пути к полному обладанию любимой женщиной, когда к их дому подъехал и посигналил «уазик». А сигнал у Никиты не простой, как и сам автомобиль. «Крякалка» у него, такие сигналы ставят на машины с федеральными спецномерами.

– Крии-крии!..

Стас был так увлечен, что и не обратил бы внимания на этот скребущий по нервам сигнал. Но занервничала Симона. Свела ноги, сжалась внутренне...

– Это тебя!

– Никита, черт бы его побрал! – возмущенно протянул Стас.

Он готов был убить соседа. Такой момент обломал.

– Что ему нужно? – соскакивая с кровати, спросила она.

– Да в город договорились ехать, за лодкой...

– Ну так поезжай, в чем проблема?