Брат Солнца

  - Так сказал бы! А то ходит такой… В загадках весь… С чего? -  думаю…

  - Да я больше всего мысль боялся упустить… Пуля-то здесь ведь не поперек старицы перелетела, а по хорде.

  - Где? – спросил Кашин.

  - Почти вдоль поворота. И какое – думаю, - тут оружие надо? В принципе, и от обычного Калашникова пуля, конечно, долетит. Но ведь – рикошет был, плюс дистанция большая, плюс две доски, плюс еще рикошет – и – дальше полетела! Что-то особенное должно было быть… Специальное. Как и оказалось. А еще раньше, кстати… Когда с Зинаидой беседовали… Она нам с тобой и рассказала, что рикошет был.

  - Когда? Я все слышал…

  - При раскаленную спицу слышал? «Как раскаленной спицей ткнули»?

  - А… Точно-точно… «раскаленная спица» - рикошет!

  - А тебе, Артем, помнишь, я рассказывал, - с Нинкой Киселевой я ехал? «Бог, - говорит, - пустил стрелу огненную через ангела своего» Тоже права оказалась…

  - Погодите… - сказал Артем, - но ведь если был рикошет… Значит сразу было понятно, что стреляли не в Брезгунова?

  - Ну, необязательно… Смотря откуда стреляли, какой этот рикошет был… Он, может, наоборот – депутату мог жизнь спасти? Необязательно… Вот когда я про траекторию все понял, дальше уже все само пошло… Что-то военное должно было быть, - а у Глухова сын в армии служит и на побывки ездит на охоту, - да не один. Баба Маша, ты, Артем, при таком раскладе как стрелки уж точно не котировались… А больше тут и не было никого. А куда тут стрелять – от Глуховых – через ваш огород? Закрой, Артем, глаза, представь, - ночь, дождь, молнии шарашат, - что тут, в вашем углу, бросается в глаза?

  - Да, верно… Я его, таз-то, тогда так же на траве разглядел – белое пятно… И зачем я только…

  - Ты тут не причем, Артем… Тут вся вина на Горшкове. Никто его не заставлял выпендриваться… Вовремя остановиться у нас кишка тонка…

 - А почему именно Горшков? Ведь мало знать, откуда и во что стреляли?

  - Мало. Но этому-то нас давно научили… … Парень служит рядом с домом – с чего бы это? Часть – развалюха у нас тут одна, остальные, вроде, поприличней. Так что туда визит просто напрашивался – там такого партизана спрятать проще всего… Поехали мы с Костей вчера с утречка к нему в гости. Поговорил я с ним, припугнул соучастием. Он и поплыл… Я его успокоил, сказал, что дело частное, все, мол, они решат между собой, так сказать, полюбовно… Он и дал телефон Горшкова. Это, конечно, тот еще фрукт. Я ему прямо сказал: все знаю. Было так-то и так-то, стрелял туда-то и туда-то; оружие нестандартное… Так он специально такой вид делает: мол, все правда; а на словах говорит – все наоборот… Ну да видали мы всяких мастеров… Тазик я ему показал, поддавил маленько, мол – хочешь, чтобы баллистическую экспертизу по этому тазу провели? Тут и появились общие темы для разговора… Нет, привлечь его, конечно, трудно было бы…

  - А Куканов?

  - А что Куканов?

  - Вы ведь про него тоже все рассказали – где он был и что делал. Он сам не помнил ничего, а вы – рассказали!

  - А… это… Да там половина – предположения… Кто подтвердит? Витька-то уж совсем не помнит ничего… Это только со стороны кажется удивительным – как узнал, откуда… А всё – элементарно, Ватсон! Рутина…

  - А все-таки?

  - Ну вот съездил Костя на стрельбище Брезгуновское у Верхнего Оврага. Там кроме Ивана Николаевича с Владимиром Ивановичем еще один человек след оставил. Человек этот осматривал мишени. Ходил неровно, мотало его. Пьяный он был.

  - А-а! – воскликнул Костька, - вон чего! Выворот!

  - Ага. Если брать местных – тут один Куканыч такой. Пьющий. Любопытный. Шатун. Неплохой стрелок при этом. Ночью он приходил к Глухову. Не к Брезгунову, а к Глухову! Когда я с Глуховым в подвале разговаривал, то заметил, что доски у сейфа неаккуратно свалены. Сам Матвей Васильич так бы никогда не побросал – у него весь участок – пылика к пылинке! Значит, это другой человек сделал. Который знал, где находится сейф, что в нем, где от него ключ. А Глухов-то в деревне – один! И только Куканов – его племянник. И охотятся они вместе. Значит, он лазил. Ну а что не стрелял он никуда… Это зыбко, конечно, но уж такой он пьянущий в этот день был… Куда там по мишеням стрелять… Тем более ночью… Он хотел днем попробовать, протрезветь, - а уж потом глазомер свой проверить. А теперь вот, - постучал Бусыгин по карману с деньгами, - полечим мы его. И, кстати, - он достал бумажки, отсчитал шесть штук и протянул Костьке:

  - На свадьбу тебе.

  - Да ну что ты, Михалыч! – застеснялся Костька и отпихнул было деньги обратно.

  - Держи-держи! Руки жгут.

  - Не брал бы, раз жгут, - сказал Кашин и взял деньги.

  - Ничего, - сказал Бусыгин, - они у меня не задержатся… Придумаем что-нибудь с Ниной Павловной… У нее забот много…

 Он так ничего и не решил. И пусть история с Алевтиной и увольнением осталась в прошлом, - но ведь сколько еще событий произошло… Он теперь и без Алевтины повидал всякого…

 Но когда-то этот затянувшийся отпуск должен был закончиться.

 Уехать Артем решился только в первых числах сентября. Ехал в никуда, просто домой, в город. Прибрался в доме, сложил вещи в сумку, завел будильник – и на следующий день уехал.