Брат жениха. Поверь мне снова

— Правда? — посмотрел ребёнок на меня. Его удивляет, что такому большому сильному отцу тоже бывает плохо и больно. А вот бывает...

— Разве я когда-то тебя обманывал?

— Нет...

— И сейчас я тоже этого не делаю. Я тоже её… люблю. Сильно. Но мы должны потерпеть и дождаться, когда мама сделает все дела и придёт. Ты понимаешь?

— Да...

— Мы должны быть сильными и терпеливо ждать. Потому что мы мужчины, и мы всё сделаем, как надо. Раз надо ждать — мы будем это делать. Это Алиска может плакать, она девчонка, а мы с тобой плакать не станем. Так ведь?

— Да, пап, — утёр он кулачками слёзы. — Я — мужчина. Я больше не буду плакать.

Будет. Ребёнок же… И завтра истерика будет круче. Но на сегодня я смог его уговорить не так сильно переживать. Завтра придётся организовать звонок ей, иначе дети сойдут с ума от переживаний. Сам не смогу, нужно подключать кого-то третьего.

— Ложись спать, сын, — снял я его с колен и расстелил его постель. — Утро вечера мудренее.

Я сводил его в уборную, умыл перед сном и помог улечься в кровать. Укрыл и заботливо подоткнул одеяло.

— Тебе удобно?

— Да, пап.

— Хорошо. Тогда спокойной ночи.

— А ты завтра тоже уйдёшь?

— Да, мне нужно на работу.

— Тебе всегда нужно на работу...

— Да, милый. Но такова жизнь. У меня сложная работа, которая требует много времени, но зато у нас всё есть, что нужно для хорошей жизни.

Он вяло улыбнулся. Понимаю, что ему не хватает общения со мной, но я никак не могу начать уделять меньше времени бизнесу. Только не сейчас, когда он на грани развала. Но я постараюсь. Ради них. Нужно будет компенсировать внимание матери, которого теперь станет намного меньше.

Сделал тусклый свет в ночнике у кровати сына и тихо ушёл, прикрыв за собой дверь. Спустился вниз и наткнулся на суровый взгляд бабули, сидящей у телевизора.

— Ну-ка иди сюда, Марат, — позвала она.

— Бабуль, ты чего не спишь так поздно? — спросил я её, сев в кресло напротив неё.

— Да какое, к чёртовой бабушке, спать! — возмутилась она. — Немедленно рассказывай, что у вас произошло. Лина никогда бы не бросила вас на весь вечер. Она приехала бы сюда даже после очень важных дел. Где она?

***

Сжал плотно губы. Как бы ни готовился, всё равно разговор застал врасплох. Не знаю я, что говорить. Мне пока ни с кем не хочется это обсуждать, но не могу же я игнорировать свою семью?— Лина не приехала, потому что я ей запретил это делать.

— Что? — нахмурилась бабуля.

— Запретил?

— Да.

— А ты кто у нас, Марат? Царь Иоанн? Нет? Глаза бабушки сверкали праведным огнём. Она права, кончено, но это всё же моя семья и моя жена. Бывшая жена. С завтрашнего дня официально, а по факту уже сегодня. Она перестала быть моей женой, когда позволила ЕМУ залезть в её трусы.

— Нет, но я не желаю её видеть на одной со мной территории.Бабушка явно разволновалась и нервно сложила руки вместе, а потом приложила сухие ладони к щекам. Твою мать, так и знал, что она начнёт переживать! Ну а как иначе? Не могу же я ей врать неделями, лишь бы ей плохо не стало? Я присел рядом с ней у дивана. Взял её тоненькую руку в свои.

— Тебе плохо, бабуль? Где твои лекарства?

— Плохо, Марат. Очень плохо.

— Какие принести, скажи?Я уже собирался было подняться на ноги, чтобы принести необходимые ей капли или таблетки, но она твёрдой рукой удержала меня на месте.

— Не нужны мне таблетки, — негромко сказала она. — Мне внутри плохо. Душе моей плохо. Потому что плохо тебе, а значит, и ей. Чую я беду большую, вчера как предчувствовала, всю ночь не спала. Расскажи мне, Марат. Не обманывай. Мне так легче будет, если я буду знать правду. Говори. Что ты натворил?

— Не я, — буркнул я.А самому хоть садись на ковёр и рыдай. Бабушка как всегда тонко меня ощущает. Даже мама решила все разговоры отложить на завтра, не стала ждать меня, пока я нарочно долго укладывал детей. А бабуля ждала.

— А кто?

— Она.

— И что она сделала?

— Изменила, ба, — опустил я голову. Не хочу, чтобы она видела, какой в тот момент плясал сатана в моих глазах. Ярость. Злость. И огромная, безбрежная река боли.

— Ах! — тут же воскликнула она и дёрнулась так, словно её только что больно ударили.Глаза округлились, взгляд застыл в одной точке. Ей чертовски больно. Так больно, что трудно вдохнуть. Прекрасно понимаю её состояние. Я сам только что это прошёл. Я не сразу кинулся на Марка, сначала я просто смотрел и не мог справиться с лавиной беспощадной боли, обрушившейся на меня её стонами. Лишь за то, что сейчас творится с бабулей, я прямо сейчас готов сам казнить, растерзать как зверь ту, которую мы оба так любили.

— Как же так, Марат? — спросила она побелевшими вдруг губами.

— Не знаю как, — пожал я плечами. В носу вдруг защипало. Это так важно, когда кто-то готов взять часть твоего горя на себя и разделить его с тобой. Мне жаль, что бабушке приходится ощущать ЭТО, но один бы я просто поехал крышей...