Брат жениха. Поверь мне снова

— Пи*дит стоит.Женщина поджала губы и молча вышла за дверь. А в комнату заглянул амбал. Окинул меня недобрым взглядом и припечатал:— А ты заткнись и жри.Дверь захлопнулась. Замок снова закрылся. Я вздохнула и обернулась на стол. Есть совершенно не хотелось в такой ситуации. Но я решила всё же посмотреть, что там на подносе. По еде можно определить, насколько я ценный пленник. Если еда совсем простая, то ценности во мне нет, и тогда меня, вероятно, просто готовят на убой. Если же блюда хорошие – значит, я приманка для кого-то другого. Например, для Марата... Или Марка, не стоит исключать и это. Он мог втянуть меня ещё в какие-то игры.Подошла к столу и открыла крышку. Печёная рыба, рис, овощи. Закрыла обратно и села в кресло рядом. Плеснула себе воды из графина.Ничего понятнее не стало. Еда как еда. Ясно только то, что голодом меня морить тут не собираются, как и держать в подвале. Придется сидеть и ждать, когда похитители придут сами и объявят, что же хотят от меня. Или не от меня...

***

МАРАТ.

— Арсюше хуже, — вздыхала в трубку мама.

Бабушка вчера обошлась только лекарствами в приезд врачей. Сегодня она и мама остались присматривать за заболевшим сыном. Мама пока не знает подробностей нашего развода, но о факте такового я ей сообщил. Вся семья теперь переживает, да и я тоже, что уж скрывать, только что я могу сделать для них? Это был ЕЁ выбор. Прощать предательницу я не намерен.

— Ты купила лекарства, который назначил врач?

— Всё купили, начали давать.

— Значит, подействует.

Нервно постукивал карандашом по столу. Не могу терять ни минуты на разговоры, дел невпроворот. Раз пьёт лекарства, должно стать легче.

— Он постоянно плачет и зовёт маму.

— Кхм... — поправил я ворот рубашки. Каждое упоминание о ней как ржавым гвоздём по свежей ране. — Потерпит пока.

— Сын, — мама говорила назидательно, — у него температура от переживаний поднимается ещё выше, а внимание мамы необходимо сейчас. Ты что – не понимаешь? Что бы у вас там ни произошло, отыгрываться на детях – последнее дело!

— Я не отыгрываюсь.

— Тогда привези немедленно его мать! Ребёнку тяжко. Ему нужна мама. Свои отношения выясните позже. Вот... Слышишь, как плачет?

Я слышал. На заднем плане разрывался Арсений, который услышал, что речь идёт о его маме. Чёрт, ну я не камень же…

— Сейчас я ей позвоню, — сказал я и сбросил вызов.

Завис с телефоном в руке. Сейчас я услышу голос этой дряни. Голос, который всегда сводил меня с ума и сведёт сейчас... Только жажду свою по ней мне больше не утолить.

Да, мне будет больно. Но сын сейчас важнее.

Решительно набрал её номер. Пошли длинные гудки. Никто не брал трубку. Я слушал их, пока оператор не разъединил нас. Потом со злостью бросил телефон на стол и уронил голову на руки.

Не ответила. Что она там такого делает, что может быть важнее сына? С Марком развлекается в постели?

Ударил кулаком по столу.

Сука, не могу об этом думать. И в то же время не могу НЕ думать. Каждый раз, как закрываю глаза, вижу её с ним...

Карандаш треснул в пальцах и развалился на две части, так сильно я стиснул его от злобы и ревности, которая, казалось, скоро просто разорвет меня в куски.

Дверь моего кабинета распахнулась, и вошёл взволнованный Женька. Он остановился возле моего стола.

— Мара, перезвонил Тереньтев, — сказал он.

— И? — вскинул я голову, ожидая ответа.

Терентьев – мой последний шанс отвоевать бизнес.

— Он отказался сотрудничать, — ответил друг. — Сожалею. Я сделал всё, что мог...

Вздохнул и опустил голову. Запустил пальцы в волосы. Тогда больше идей у меня нет. Нужно срочно продавать то, что ещё пока живо. Новые санкции меня просто разорили.

— Понятно, — поднял я голову. — Спасибо тебе. Я знаю.

— Что теперь будет?

— Продажа остатков активов.

— А после?

— Пока не знаю, — покачал я головой.

Мир словно ополчился против меня. Всё рухнуло. Бизнес, семья, ребёнок заболел.

— Прорвёмся как-нибудь, — вяло улыбнулся я. — Что ж теперь?.. Готовь документы на продажу, Жека.

— А персонал?

— Персонал пусть остается, компания пока дышит, и, возможно, тот, кто её купит, сможет её либо модернизировать, либо вытянуть наверх. Это ведь мне палки в колёса вставляют, а новому хозяину ничего не грозит.

— Да, ты прав, Марат.

— Готовь документы, Жень.

— Понял, — кивнул он и ушёл.

Я проводил его взглядом, потом ещё какое-то время бессмысленно смотрел на дверь. Столько времени и сил вложено в этот бизнес, а теперь... Всё. Но сейчас есть вещи важнее бизнеса – мой больной сын.

Взял в руки телефон. Набрал номер Константина.

— Алло, Кость, где Ангелина? Она в доме?

— Нет, Марат Ильдарович. Собралась и уехала куда-то, — ответил охранник.

— С вещами?

— Нет, налегке.

— Вот стерва. Я же сказал ей убираться вместе со своими вещами.

— Я передал ей эту информацию.

— А она что?

— Сказала, что соберет вещи чуть позже, и уехала.

— Понятно. И куда же она поехала?

— Не знаю, Марат Ильдарович, не сказала. Понеслась куда-то, словно торопилась.

— Куда же она так торопилась, дрянь? — сказал я больше сам себе, снова представляя её в руках брата.

Сука. Как я тебя ненавижу.