Братья и сестры. Как помочь вашим детям жить дружно

Джереми: Это моя музыкальная комната. Тодд: Понимаете, Джереми нравится играть на гитаре, слушая рок. А я остаюсь в спальне, потому что люблю слушать свою музыку лежа.

Тодд идет в спальню и включает свой магнитофон. Джереми берет гитару и включает радио. Мы возвращаемся в гостиную, улыбаясь, как два идиота. Мы знаем, что это продлится недолго, но сейчас мы счастливы.

Этой историей завершился наш семинар. По выражениям лиц слушателей я поняла, что им уже грустно. Мне тоже было грустно. Вместе мы пережили столько теплых и запоминающихся моментов…

– Я буду скучать по нашим занятиям, – сказал кто-то.

– А разве мы должны заканчивать? Я могу посещать такие занятия до тех пор, пока дети не вырастут и не уедут из дома.

– Может быть, нам встретиться хотя бы через месяц, чтобы немного освежить впечатления?

Я вопросительно посмотрела на слушателей. Некоторые энергично кивали, другие явно испытывали неуверенность, вспоминая планы на лето и иные обязательства.

Я не думала о дополнительных занятиях. Но мысль о занятии спустя месяц после окончания семинара, хотя бы с частью группы, была очень соблазнительной.

Мы вытащили наши календари и назначили дату.

Глава 7 Примирение с прошлым

Я знала, что придут не все. Как только занятия перестали быть регулярными, люди вспомнили о других обязательствах и занятиях. Тем не менее энергетика нашей последней встречи заставляла меня думать, что нас будет больше. То, что пришло всего шесть человек, меня немного разочаровало.

«Не расстраивайся, – сказала я себе. – Шесть человек – это тоже хорошо. Расслабься и общайся».

Но тот вечер стал необычным. Я почувствовала, что в комнате царит напряженность, и предложила участникам занятия поставить стулья в круг.

– Итак, – начала я, – что же происходит в вашей жизни?

Повисло долгое, неприятное молчание.

Наконец…

– Несколько недель назад я поговорила со своей сестрой Дороти, но, думаю, это никому не интересно…

– У нас нет никакой конкретной программы на сегодня, – сказала я. – Вы можете говорить о чем захотите.

– Но мы собирались беседовать о наших детях, а не о самих себе…

– Наши занятия были посвящены отношениям между братьями и сестрами.

Женщина помедлила, а потом решилась:

– На самом деле я никогда не решилась бы поговорить с сестрой, если бы не наши занятия.

Ее слова заинтересовали всех присутствующих.

– Не знаю, помните ли вы, что я говорила о моей сестре…

– Я помню, – кивнула другая женщина. – Мы говорили о сравнении детей, и вы сказали, что мать всегда ставила Дороти вам в пример, из-за чего вы очень страдали.

Первая женщина покраснела.

– Это верно, – сказала она. – После того занятия я вспомнила все свои чувства… Мать всегда ставила Дороти выше меня, и сама сестра всегда ощущала свое превосходство.

Спустя какое-то время, – продолжала рассказчица, – после нашей беседы о вреде навязывания детям определенных ролей, даже позитивных, я поняла, что Дороти тоже страдала от этого. Весь вечер эта мысль не выходила у меня из головы. На следующее утро я поняла, что мне нужно поговорить с сестрой.

Женщина помолчала и вопросительно посмотрела на нас.

– Вы уверены, что хотите это слушать? Мне нужно многое рассказать…

Все заявили, что готовы слушать, и она поведала следующую историю.

Звонить было неловко, мы с Дороти общались только по праздникам. Я не знала, как она отнесется к моему звонку. Наверное, я боялась снова оказаться «неправильной». Но все оказалось не так, Дороти была очень рада. Мы поговорили о мужьях и детях. А потом я сообщила о нашем семинаре и о том, как много он мне дал. Сестра заинтересовалась, и я более подробно рассказала ей о занятии, посвященном ролям. Я спросила, не кажется ли ей, что мама навязала нам обеим определенные роли.

Сначала она ответила, что не думает так, но потом, когда мы заговорили о детстве, Дороти признала: она всегда ощущала огромное давление – ведь ей постоянно приходилось быть примером.

А потом она сказала нечто неожиданное… Иногда ей казалось, будто мама сознательно пытается развести нас, потому что ее беспокоила наша близость. Это неудивительно: ведь Дороти должна была быть особенной, а меня всегда следовало критиковать.