Братья-медвежата

Иногда, когда какая-то особенная, летняя леность придавливала старую медведицу, она послушно шла за своими медвежатами, позволяя им прокладывать новые маршруты или изучать старые. После нескольких неудачных первых попыток, когда братья заплутали в тайге, они, наконец, научились каждый раз безошибочно выходить туда, где висели особо большие ульи с янтарного цвета душистым мёдом. Мишутка, и без того обладавший более острым обонянием, чем его старший брат, постоянно тренировался. Вскоре, он уже за многие километры, по насыщенности запаха, определял точные размеры улья и количества мёда. Бывало так, что Пашутка обижался из-за этого, но Мишутка никогда не зазнавался и с радостью принимал помощь от него, если требовалась сила, коей Паша был наделён с достатком.

К середине палящего лета, братья научились читать и уже составляли свои сообщения на почтовых столбах, переписываясь со своими друзьями. Они не мешали основной переписке взрослых медведей, ведь все их записи находились гораздо ниже. Но если мама прочитывала их сообщения, то довольно качала головой и улыбалась: ошибок было всё меньше. Братья росли.

Однажды, когда медвежья семья удалилась очень далеко от озера, на самые окраины территории старой медведицы, чтобы обновить пахучие метки, оповещающие о том, кому принадлежат эти владения, начался сильный дождь. В общем-то, любой дождь не был страшен им, тем более тёплый летний, однако, спрятавшись под навесом тяжёлых еловых веток, медведица сочла за благо переждать. Тем более, как подсказывал ей опыт, такой дождь не мог идти долго.

И всё же она ошиблась. Прошёл один час, другой, третий, а потоки воды только усиливались. Крепчал ветер, стараясь расшатать многовековых великанов. Как волчья стая налетал он, врезаясь в самые густые чащи тайги; со свистящим завыванием уносился прочь за тем только, чтобы через минуту вернуться ещё более сильным. Извечный спор безмолвных великанов с ноющим от бессилия распаляющимся ветром разбавлялся косыми струями дождя, лишившего мир красок, смыв их.

Ожидание затянулось. Чувствуя спокойствие матери, братья не боялись. Наоборот, разрыли всё в округе и съели всё, что можно было съесть. Теперь они свернулись клубочком рядом с мамой.

– Мам, а мы долго ещё будем? – осторожно спросил Мишутка.

– Потерпите, дети, – ответила она. – Мы можем переночевать и здесь.

Братья вздохнули. Никто из них не хотел здесь оставаться.

– Почему? – возмутился Пашутка, – Нельзя вернуться к озеру?

– Но ты же видишь, какой идёт дождь. Мы не сможем дойти, наверняка тот ручей, что мы проходили, уже разлился в бурную реку. Будет опасно его переплывать. Ишь, погода как разыгралась. Силу свою показывает.

– Куда ей до нас, – как-то грустно прихвастнул Пашутка. Он весь промок, как и его брат. Ель, насквозь промоченная разошедшемся ливнем, уже не спасала.

– Дети, – вдруг вспомнила медведица, – что мы тут стоим, как неприкаянные? Неподалёку же есть одна пещера, в ней мы сможем удобно переждать. Так, все за мной! – бодро закончила она.

Пещера, помещавшаяся в отвесной скале, служащей естественной границей территории медведицы, действительно находилась близко. Вскоре семья, без приключений, добралась до неё.

Вся она была устелена мхом и хвойными ветками: это заботливая медведица ещё в прошлом году приготовила, как раз для такого случая. Внутри было сухо и тепло – прогретый солнцем камень остывал медленно, в то время как стремительно опустившиеся сумерки среди дня и усиливающийся дождь, всё больше напоминавший сплошную отвесную стену, охладили воздух, в лесу стало довольно прохладно.

Начали сверкать разряды молний. С глухим грохотом небесные взрывы докатывались до пещеры, приютившей маму с медвежатами. Медвежатами уже взрослыми, так они считали, но всё равно от каждого нового раската, громче предыдущего, их хвостики подрагивали, а сами они теснее прижимались друг к другу.

Старая медведица лизнула холку каждого своего сыночка.

– Ну, мам! – не забыл возмутиться Пашутка и тут же сжался от обвалившегося на землю грохота, сотрясшего своды пещеры.

– Комочки мои, а хотите, я расскажу вам очень древнюю историю, уходящую в самые истоки нашего появления на свет?

– Хотим! Ага! – тут же развеселились братья, до этого с грустными мыслями смотрящие на тусклый выход из пещеры.

– Тогда, – медведица улеглась на спину, – усаживайтесь поудобнее и слушайте.

Второй раз повторять было не нужно. Братья мигом окружили маму с двух сторон, она обняла их, и они погрузились в сказочный мир медвежьих легенд.

– Я услышала её от своей мамы, а та от своей и так далее на тысячи и сотни тысяч зим в глубину веков. Ещё даже не появился тот жёлудь, что дал бы жизнь прапрапрадедушке самого старого, самого древнего дуба во всей Тайге.

– Ого! – выдохнули братья. Так много лет! Вообразить сложно.

– Именно в такие стародавние времена и начинается легенда. Тогда по Земле не ступала лапа ни одного медведя. Было много разных животных, даже таких, какие давно уже не существуют, оставив о себе лишь зыбкую память в сказаниях, ставших мифами.