Братья по разуму

Перегрузки при взлёте космического корабля – это цветочки по сравнению с передвижением по российским дорогам. У меня болит не только задница, но и плечи, которыми периодически стукаюсь об обшивку, пару раз и голове доставалось. Почему я не дал себя отлупить тем дебилам на Лиции, учился бы сейчас спокойно в тепле и уюте, а не скитался по этой варварской планете! Нет, Кононову я не прощу этого, если доберемся до его американцев, скажу что буду с ними разговаривать только после того как его расстреляют на моих глазах! Укол мне делать не стали, но сижу между братьями близнецами, один из которых держит лапу у меня на горле. Только пискни – придушит. Что происходит за пределами фургона неизвестно. Последний раз по рации предупредили, что подъезжаем к таможне. И вот прошло часа два, за это время один раз передвинулись на небольшое расстояние. Температура вполне нормальная, для меня, а вот близнецы мерзнут, чувствую, что рука у него холоднее моей кожи. Сидим в темноте, сохраняем полную конспирацию. Увы, у меня нет ни единого шанса подать сигнал о себе. Вот послышались голоса за бортом, открывается дверь фургона. Рука на моем горле сжалась сильнее, даже дышать трудно. И укусить не могу! Разговор невнятный, внутрь никто не залезает. Минут через десять слышим, как дверь закрыли. А тепловизоров у них нет? Граница называется! Стоим еще долго, у меня затекли конечности без движения. Хлопнула дверца машины, медленно тронулись. Лапа на горле ослабла.

– Кажись российскую проехали, – вполголоса говорит Кононов. – На украинской должно проще быть, там всё договорено.

– На… я видел ваши… таможни, … в… вашу…, – употребил я весь арсенал, изученный от Даньки и Родика. Близнец даже опустил руку и закашлялся.

– Ты это… спокойнее, – Кононов тоже впечатлён. – Немного осталось потерпеть. Зато потом всё будет в шоколаде.

– Засунь себе этот шоколад в…, я не ем сладкое!

– Тихо! Молчание! – рука снова сомкнулась на шее.

Действительно, вторую границу преодолели быстрее. Минут сорок всего, и вот грузовик набирает скорость. Похитители расслабились, включили светильник, Кононов достал маленькую фляжку, приложился к ней, протянул близнецам.

– Вот и всё, считайте мы уже в Америке! Слава, Сева, вы теперь миллионеры! Как и обещал – по лимону баксов получите!

Впервые услышал, как их зовут. Если им по миллиону обещает, представляю, сколько он сам получит. За сколько же тогда меня продал? Рано радуется урод, я всё сделаю, чтобы майор ответил за свой поступок. Куда же меня завезли? Не поздно ли сбежать, пока не добрались до самолёта? Попроситься в туалет, раз они расслабились?

– Первый, у нас проблема! – ожила рация.

– Что там? – встревожился Кононов.

– Дорога перекрыта. Националисты блокируют грузы из России. Пассажирский транспорт пропускают, а фуры стоят.

– Так дай им денег! Не жалей, всё компенсирую!

– Попробую, если получится. Они отмороженные на всю голову.

Некоторое время тишина. Невнятные голоса за бортом, шум двигателей. На моём горле опять лапа, попрошу расстрелять не только Кононова, а и этих дебилов! Или лучше задушить! Вот немного проехали, опять стоим. Кононов шепотом матерится. Ноги затекли, а пошевелиться не даёт рука на горле, при малейшем напряжении мышц сжимается. Руки у меня свободны, раздумываю: а если воткнуть ему палец в глаз? Что из этого выйдет и получится ли вообще у меня такой финт. Поразмыслив, решил удержаться пока. Глаза у него два, а шея у меня одна. И с их уровнем медицины – не уверен, что смогут меня отремонтировать. Скрипнула дверь фургона, голоса, шум. Передвигают ящики, громко ругаются. Затихло, голоса переместились на улицу. Через несколько минут снова в кузове, стучат по стенкам. Рука на горле сжалась до такой степени, что я стал задыхаться, попытался разжать железные пальцы – бесполезно. Вырываясь, непроизвольно дернулась нога и врезалась в стенку кузова. Хороший такой стук получился. Поняв, что это единственный мой шанс добавляю еще второй ногой. Услышали, голоса оживились. Майор что-то прошипел, второй близнец тоже на меня навалился всей тушей, скрутил ноги. Секунды кажутся вечностью, но вот щелкнуло отодвигаемое перекрытие и темноту разрезал луч фонаря.

– Ага! Я жопой чуял, что неспроста столько бабла предлагает! – раздался радостный возглас.

– Да твоя жопа Сёма, еще под Дебальцево тебя спасла, главное вовремя её подставил, – ехидно прокомментировал второй голос.

– Добрыдень москалыки! Прийихалы! – не менее радостный третий.

Меня не сразу отпускают, но давление ослабло. Одну руку и горло освободили.

– Кого ты там тримаешь? А ну выходымо! – командует уверенный голос. Меня, наконец, отпускают. Майор начинает качать права, запугивая всевозможными неприятностями. Звучит глухой удар и стон. Мне удается повернуть голову, в проеме вижу две фигуры с автоматами и спину уволакиваемого майора. Близнецы прижались к стенке с пистолетами в руках.

– На счёт три стреляем на поражение, – обещает первый голос, обладатель которого оказался упитанным красномордым мужиком. – Два!