Братья Шелленберг

– Да, – ответил Георг, – обо мне. – Я убедительно прошу…

Михаэль взглянул на часы.

– Я уже опоздал, – сказал он, нахмурившись. – Мне нужно в министерство. Поедем вместе. По дороге вы расскажете мне о вашем деле.

Порывисто и нетерпеливо толкнул он колебавшегося Георга в автомобиль, и они помчались.

Георг вкратце рассказал свою повесть. Михаэль смотрел на него ясным, испытующим взглядом.

– Хорошо. – сказал Михаэль, – спокойно увезите мать и ребенка в «Счастливое пристанище». И будьте счастливы, – прибавил он, пожимая Георгу руку. Он постучал в окно. Автомобиль остановился, и Георг вышел.

Георг спешно закупил самое необходимое для Христины и ребенка, и затем они уехали.

Христина не противилась отъезду. Она поставила только одно условие: чтобы Георг никогда не задавал ей вопросов. Когда-нибудь она все расскажет ему сама. Они приехали в «Счастливое пристанище». Стояли некоторое время в смущении на дороге. Дул ветер. Христина держала в руках завернутого в одеяло младенца. Затем Георг сделал Леману доклад и поручил бабушке Карстен позаботиться о Христине и ребенке.

– Какая прелесть! – воскликнула старуха и подняла ребенка. – Мальчик! Как его зовут?

– Георг, – сказала Христина.

– Немного бледна ваша женушка, – сказала затем Георгу бабушка Карстен. – Ну, ничего, мы ее подкормим!

Мясник Мориц просунул в дверь свою большую голову, затем рассказал про эту новость в бараке. Но она нисколько не заинтересовала мужчин. Женщина, ребенок. ну так что же?

– Вы вовремя вернулись, Вейденбах, – сказал Леман. – Завтра утром мы приступаем к постройке домов.

18

Еще не совсем рассвело, когда Леман поднял людей на работу. Пятьсот домов предстояло построить в первую очередь в «Счастливом пристанище», и общество дало понять Леману, что поблажек не будет. Естественно было поэтому, что однорукий был немного взволнован и понукал людей.

Строительные участки, улицы, площади, – все было точно вымерено и отмечено колышками. Когда солнце взошло над лесом, повсюду уже суетились группы рабочих. Георг руководил теми из них, которым поручена была выемка грунта под фундаменты. На семьдесят сантиметров в глубину и на столько же в ширину предстояло вырыть землю. Все дома, за исключением немногих, проектировались одинаковых размеров: в длину – десять метров, в ширину – четыре с половиной. Первая бригада Георга носила с собой особые измерительные доски. Ее задачей было – точно разметить лопатами план выемки. Вторая бригада копала яму до предписанной глубины, а третья – тщательно проверяла и выправляла сделанное предыдущей. Георг начал вести работу от канала, и уже к полудню проложены были рельсы для вагонеток, которые должны были перевозить наверх строительный материал, выгружаемый из барж, а уже на следующее утро начались собственно строительные работы. Они были так же подразделены, как выемка грунта. Каждая мелочь была предусмотрена и подготовлена. Заработала бетономешалка на барже, и покатились по рельсам вагонетки, доставляя бетон на строительный участок. Собранные из досок формы вставлялись в выемки и заполнялись бетонной массой. Так переходили бригады от дома к дому, и. в то время как наверху бригады были заняты выемкой грунта, внизу, у канала, уже шла трамбовка фундаментов.

Леман имел в своем распоряжении около двухсот человек, к ним еще присоединялась бригада квалифицированных строительных рабочих, производивших такую работу уже сотни раз в других колониях. С равномерностью и точностью машин бригады Лемана передвигались по участкам. Ни малейшая помеха не ускользала от него, ни малейшая заминка. У людей пот катился по лицу.

Нечего и говорить, что мясник Мориц, эта гора мускулов, творил поистине чудеса в эти дни. Просто непостижима была быстрота, с какою он врывался в землю. Затем Леман поручил ему руководить бригадами, которые трамбовали бетонную массу, и Мориц с раннего утра и до позднего вечера орал на людей. Ему все казалось, что работа идет слишком медленно.

Но вот уже новая железная баржа поднялась по тихому каналу и тоже привезла материал. Это были цементные рамы, из которых предстояло собрать стены домов, рамы точно таких же размеров, как у прежних деревянных фахверков, высотою несколько больше двух метров и шириною в метр. Рамы одного типа имели вырезы для дверей, рамы другого – отверстия для окон.

Все было типизировано, нормализовано, каждая неприметная мелочь. Общество строило дома, как производят сериями велосипеды или автомобили.

Началась установка и выверка рам, сборка их. Эти цементные рамы для наружных стен и поперечной стены, делившей каждый дом на две комнаты, изготовлялись на особых цементных заводах общества, рассеянных по всей стране, а выкладывать их кирпичом мог всякий необученный человек под руководством обученного. Машина прессовала кирпичи из материала, находившегося на местах постройки. Мясник Мориц все еще с утра до вечера вел свою героическую борьбу с бетонными массами.

– Не хотите ли вы завести здесь бойню? – спросил его как-то Леман.

Мясник напустил на себя важность.