Братья Ждер

Монах понизил голос:

— Передай, сказал Гоголя, нашему хозяину вот что: до турецких краев добрались мы с дедом Ильей, как беженцы из Молдовы; нанялись на службу к брэильским боярам, которые проживали тут в тиши после войны с Раду-водэ. Подстроил я так, что будто случайно встретил меня боярин Миху. Некоторое время он присматривался ко мне, а потом заявил брэильским боярам, что знает меня, и взял к себе в услужение. Я пошел к нему на службу вместе с дедом Ильей. Нанимаясь к нему, я не забывал об уговоре с нашим хозяином. Огляделся я вокруг, прикинул, что трудно будет выволочь из крепости двух бояр и увезти их, как баранов, привязанных к седлам. Этак только бахвалиться можно под хмельком. Надобно быть отважным вовремя и к месту; а тут требуется больше смекалки, чем силы. Я приметил, что брэильские бояре делают приготовления, собирают слуг, — каждый сколько может. И в то же самое время в крепость начинают съезжаться измаильтянские всадники. Обосновавшись в крепости, эти конники стали, вижу я, выезжать, чтобы ознакомиться с местностью, а особливо с дорогами, ведущими к границе с Молдовой. Понял я, что слухи ходят не зря: орды Мехмет-султана уже невдалеке. Пройдет неделя, самое большое — две, и они будут у Дуная. А пока что конники из Брэилы и из других мест примечают дороги, места для роздыха, делают вылазки и прощупывают то Ковурлуйский край, то Путну, то Вранчу. Выехал и я однажды со слугами боярина Миху. Нам велено было доехать до Корбу, что на реке Серете, и разыскать там пасынка боярина Агапие Чернохута, с которым они вместе сбежали. Я уже трижды туда ездил, встречал Янку Мигдалэ, пасынка Чернохута, бывшего житничера; когда я встретил его во второй раз, неделю тому назад, то привез ответ, который сам же и придумал: мол, через десять суток брэильским боярам надо вместе со слугами быть в Корбу. Туда съедутся староста из Путны, пыркэлаб Галаца и другие молдавские бояре. Либо их поймают и убьют, либо они соединятся и тогда смогут перейти границу Молдовы, — как боярин Миху, Агапие Чернохут.

Внимай и разумей, отец. Мы дважды получали приказ отправиться, но люди и кони не были готовы, понимаешь, твое преподобие, и мы дважды откладывали отъезд. И, видимо, до будущей недели ничего не изменится. Агапие Чернохут человек грузный и старый, и когда он вчера соскочил с коня, то вывихнул левую ногу; пока лекарь будет вправлять лодыжку и растирать ее мазью, до тех пор, как я уже говорил, мы останемся на месте. Но как только Чернохут сядет на коня, мы отправимся в Корбу. Там раскинулась дубрава, а из дубравы путь ведет прямо к реке. По берегу Серета тянутся луга. Ежели наш хозяин хорошенько поразмыслит, как поступить, то мы с дедом Ильей можем перейти под его руку, прихватив с собой тех бояр, о коих я говорил.

— Прибыл я сюда одним духом, — закончил свое повествование отец Стратоник, — трижды менял коней на тех почтовых ямах, которые ты указал.

— Я понял, святой отец, — ответил Ионуц Ждер. — Теперь, после того как ты все рассказал, поешь и отдохни. Господь бог привел тебя к этой тихой гавани, и ныне испытания, выпавшие на твою долю, кончаются. А я должен вернуться еще раз к Серету. Есть у меня одна затея. Ежели и тут поможет господь бог, то в назначенное время прибудем мы в Васлуй и смиренно предстанем перед господарем, а господарь, восседая на Визире, благосклонно посмотрит на нас. Поспешу-ка я, как бы не опередили нас измаильтяне.

Монах Стратоник раскрыл Часослов, склонился и, перед тем как приняться за ужин, а затем отойти ко сну, прочел молитву о ниспослании ему духа смиренномудрия, избавления от чревоугодия и прочей тщеты мирской, искушающей наше бренное тело.

Конюший Ждер поспешил к отцу Никодиму и пыркэлабам, чтобы держать с их милостями большой военный совет. Решение этого совета сразу определилось в мыслях Ждера, как иногда вдруг сверкнет золотой луч средь облаков заката. Боярин Оанча взял на себя заботу составить отряд, готовый к защите дела, задуманного во славу князя.

Текучанским рэзешам, по прибытии в крепость Крэчуна, приказано было подковать коней на передние ноги. Набралось сто человек. Текучанские рэзеши, хорошо знавшие местность, старались не показываться на виду и пасли коней в рощах, тянувшихся по левому берегу Серета, близ Крэишорского брода. Все они находились в подчинении его милости пыркэлаба Оанчи. Им было сказано, что пыркэлаб Оанча где-то разъезжает, но в определенный час появится и поговорит с ними. Пока он будет держать речь, рэзеши будут слушать, сжимая рукоятки своих сабель. И как только он кончит, рэзеши обнажат сабли, и отряд двинется во главе с его милостью.

На правый берег Серета, к Корбу, переберутся конюший Ионуц и отец Никодим со своими слугами и два господарских всадника. Всего их будет шестеро. Потребуется еще два человека, которые будут находиться около самого брода, как будто безо всякого дела и безоружные. Вести себя должны они тихо, мирно. Тут нужны самые толковые люди, какие есть в крепости Крэчуна. А толковые люди найдутся, ибо жители этого края хитростью сродни эзоповской лисе.