Братья Ждер

Ходят слухи, что Александру-водэ, юного наследника трона Молдовы, находившегося в Сучаве по приказу своего родителя для встречи послов, вдруг охватила страсть к сей красавице. Поэтому, как обычно принято при любом княжеском дворе, был приглашен к Александру-водэ и супруг сей госпожи — боярин Кристя Черный; боярин обрадовался дружеским приветствиям и неожиданному лестному вниманию к нему юного князя. Александру-водэ заявил, что попросит своего родителя отпустить сего боярина для службы при дворе княжича в городе Бакэу, стоящем близ границы с Венгрией. Синьор Кристя Черный полон тщеславия и гордости, он счастлив этим выбором, павшим на него. А вот госпожа Кандакия далеко не так обрадована. Я с ужасом узнал, что она нежно любит своего супруга, даже хранит ему верность. Вот в какую даль мне пришлось забраться, чтобы узнать, что существуют женщины, кои свято чтут заповеди нашей христианской религии.

Скажу тебе еще несколько слов о супруге Штефана-водэ, принцессе из династии Комненов. Она показалась мне невзрачной и напуганной происходящими событиями. Злые языки говорят, да и наши люди не замедлили сообщить мне, что грусть княгини Марии объясняется главным образом прелестью некой молодой княжны, дочери Раду Басараба, низвергнутого князя Валахии. Глаза молодой пленницы смотрят лишь на Штефана-водэ, на повелителя, завоевавшего ее. Словом, все свидетельствует о том, что и здешние князья и княгини — такие же люди, как и всюду на этом свете.

Более полезным оказалось для меня знакомство с неким придворным по имени Гаврилуцэ, который был в свое время, как и мой друг постельничий, боярином Басараба и обрел здесь приют вместе со своей боярыней. Красота сей женщины еще более пышная, нежели красота боярыни Кандакии. Не понимаю, как решаются приезжать сюда мужчины со своими супругами, в то время как я тоскую в одиночестве. Мне начинает казаться, что эти неосторожные мужья хотят облагодетельствовать одиноких мужчин, к числу коих отношусь и я.

Чернобровая и черноокая Дафина — супруга этого Гаврилуцэ — пристально посмотрела на меня. Узнал я, что она не любит своего мужа, и это обрадовало меня; вторая ее улыбка тронула меня до глубины души. Последний анекдот о ее любовных похождениях рассказал мне также постельничий.

Говорят, что стольник Гаврилуцэ вошел в комнату жены как раз в ту минуту, когда ее друг выпрыгнул в окно. Кто этот друг, Гаврилуцэ не разобрал. Муж грозно повернулся к красавице Дафине и потребовал объяснений. Но прекрасная боярыня упала на пол и притворилась умирающей. Любящий супруг по простоте души решил, что навсегда потерял ее и, терзаясь отчаянием, зарыдал. Госпожа Дафина не могла больше четверти часа терпеть его слез, падавших на ее нарумяненное лицо, и приоткрыла один глаз. Тогда он перестал рыдать и, боясь, как бы она вновь не потеряла сознания, торопливо спросил:

— Что случилось? Скажи, душа моя, что с тобой?

— Я чуть было не умерла со страха… — вздохнула она.

— А сейчас тебе лучше?

— Не знаю, дорогой мой супруг; я все еще дрожу. Я поправлюсь и оживу, ежели ты поклянешься мне…

— Клянусь! Клянусь! — сразу же согласился Гаврилуцэ.

— Тогда поклянись, мой любимый супруг, что ты ничего не видел.

— Аминь! — поспешил ответить Гаврилуцэ.

И драма кончилась. Боярыня Дафина совершенно оправилась.

Я благословляю сие воскрешение из мертвых. Буду считать его прелюдией утешения несчастного изгнанника веницейского дворянина Джузеппе Ванини».

Этому же члену тайного Совета десяти послал свое письмо и второй веницейский посол, синьор Гвидо Солари:

«Моему великому покровителю, сиятельному князю Андреа Ванини, шлет самые признательные и почтительные приветствия Гвидо Солари, посол в Молдове. Господин мой и повелитель, доношу тебе, что я благополучно прибыл к этому отдаленному двору, где ожидаем мы войны с нечестивым измаильтянином.

О самых главных событиях сообщил тебе, несомненно, мой спутник, достопочтенный синьор Джузеппе, который и старше и опытней меня и лучше знает людей. Так что я не осмеливаюсь писать о военных и прочих политических делах. Я посчитал, однако, что твою светлость могут заинтересовать некоторые обстоятельства и события из жизни этого двора, который для меня предстал в особом свете.