Братик

Мучители обидно заржали. Вонючка со своей стороны добавил ещё и оплеуху. Рука у козлины тяжёлая, да мне в нынешнем состоянии много не надо. Зрение помутилось, возникло такое ощущение, что в голове взорвалась граната. Наверное, на какое-то время сознание меня покинуло, потому что, придя в себя, я услышал конец разговора.

– Да я ништо, Корней. Просто дал этому злыдню подзатыльник, – оправдывался недоумок.

– Ты, Аниська думай, чего делаешь. Не умеешь, не берись. Я-то вдарил этому засранцу так, чтобы ничего не повредить. Ну, разве что воздух с портками он испортил, – ответил обладатель сапог и громко заржал, в чём его поддержали двое других придурков.

Опять ловлю себя на мысли, что Корней произнёс фразу на ином языке, а мозг или шарик-кутёнок автоматом перевели её на русский. Тёплое покалывание в висках, которое даже частично сняло жуткую боль, подтвердили мою правоту. Или это я во сне схожу с ума? Новая порция тепла намекнула, что если я и сбрендил, то в какой-то уж очень извращённой форме. Тем временем пейзане насмеялись и принялись обсуждать – ситуацию.

– Значит, Авдей, ты сразу послал человечка, дабы он предупредил, что сродственник твой решил у вас в Чащино укрыться? И не было у тебя намерений помочь беглому татю? – с наигранной строгостью спросил Корней.

– Бог с тобой, Корней Иваныч, – зачастил обладатель лаптей. – Сразу отправил, значится, к вам Прошку, сынка своего младшего, дабы предупредить. И никакая он мне не родня, седьмая вода на киселе и вообще сучье семя.

С трудом приподнимаю голову и стараюсь разглядеть говорящих. Обладатель сапог являлся высоким и широким в кости мужчиной, одетым в длинный кафтан, перевязанный поясом с торчащим из-за него ножом. Светлые волосы и такая же борода, лицо пересекает уродливый шрам. Вид у товарища был впечатляющий и веяло от него опасностью. Второй был невысоким мужичком, с козлиной бородкой и крысиной мордой. Говорил он заискивающе и всем своим видом пытался показать лояльность собеседнику. Крыса, – одним словом.

Авдей – староста деревни Чащино и мой дядька, крепостной помещика Владимира Фёдоровича Уварова, промелькнуло в голове. На самом деле староста был двоюродным братом матери моего нынешнего тела. При воспоминании об этом шарик забился, будто в судорогах, и мне стало ещё хуже, хотя куда уж более. Я попытался успокоить разбушевавшееся подсознание и мысленно протянул руку, чтобы погладить это странное существо. Ёлки, это у меня совсем крыша едет? Шарик быстро сменил состояние отчаяния на любопытство, и меня опять затопила приятная теплота. Он объяснил, что крыши у меня на голове нет, и она никуда не съехала. Ага, так я ему и поверил.

– Ладно, не боись, расскажу про твоё усердие барину. Давай это, того, на стол накрывай и не жадничай. И вина хлебного не жалей. Его сиятельство сейчас занято здоровьем сына, на которое покусился дурачок, – очередной удар в живот – и меня скрутило от сильной боли. – Но завтра вспомнит о нас, и нужно будет его порадовать. Так что сегодня гуляем, а завтра везём этого засранца в усадьбу.

– Не сильно ли ты его приложил, Корней Иваныч? Вдруг до завтра не доживёт? – заискивающим тоном спросил Вонючка.

– В отличие от тебя, орясина, я знаю куда бить, чтобы человека сильно не покалечить. Ты зачем его дубиной по голове приложил и теперича ещё добавил? Хочешь, чтобы хозяин нас обоих запорол до полусмерти? Владимир Фёдорович ясно сказал, что самолично желает гадёныша на ремни порезать. Или решил суд праведный в свои кривые лапы взять?

– Прости дурака, – начал канючить Анисим. – ^-

Искуплю я свою вину, Корнеюшка.

– Понятное дело, искупишь. Куда ты денешься? – самодовольно произнёс обладатель сапог. – Давай глянь, что и как с Дёмкой-дурачком. Дай ему попить, верёвки проверь и смотри, чтобы кровь по жилам текла, а то ещё помрёт ночью. Можешь на шею ему удавку накинуть, а руки ослабь, живой он нам нужен ещё дня два. И помой его, что ли, а то дерьмом за версту несёт. И потом в дом заходи, откушаем, что Бог послал.

Корней с Авдеем вышли из сарая, оставив меня на-едине с Вонючкой. Ситуация немного прояснилась. Я беглый крепостной по имени Демьян и как-то умудрился ранить сына помещика. Мой местный дядька сдал меня с потрохами поисковикам, а скорее просто дворовым халдеям, кинувшимся выполнять приказ хозяина. Странный сон, если не сказать больше. Я ещё могу понять долговременные эротические фантазии, которые периодически посещают меня в последние месяцы. Но вот чтобы так и с эффектом полного погружения! Пил я вроде дней пять назад, наркотики не употребляю. Это чего там такое перемкнуло в моей голове?

Тем временем Анисим начал судорожно метаться. Потом принял какое-то решение и вышел из сарая. Через пару минут топот известил, что он вернулся. Опять меня хватают за волосы, которых нет, и опять вижу эту рожу со смрадным дыханием. Рассматриваю своего мучителя или тюремщика, не важно. Странный пиджак называется кафтан, как подсказал шарик, грязные порты непонятного цвета и пояс. Более ничего я разглядеть не успел. В рот мне уткнулось деревянное ведро, и мучитель заверещал: