Братишка

Действовать нужно быстро, пока не нашли моих и Пахомыч не узнал, что маму ограбили и я пошёл искать воришку. Он мне может всё дело испортить.

Сортиры, длинный барак с шестью дверцами с большими буквами «М» и «Ж», находились неподалёку. Старший, не оборачиваясь, прошёл, куда я ему указал, как раз в опустевшую кабинку. Оружие я не демонстрировал прохожим, полой куртки прикрывал, так что со стороны внимания мы не привлекали. А там я просто вырубил его рукояткой револьвера по голове, не выставляя претензий, уже ни к чему, и забрал пачку денег и мешочек мелочи, убрав их в вещмешок за спиной. Покинув сортир, скрылся в толпе. Теперь понятно, почему тот время от времени прогуливался к нужникам – кошельки в отверстия, деньги в пачку.

Я шустро убрался подальше от места акции, поглядывая по сторонам, мало ли кто на хвост упадёт. Всё же мне кажется, что наружки не было, иначе после стольких метаний я давно её обнаружил бы. Хм, даже не знаю, что сказать. Наверное, хорошо. Однако то, что она некоторое время была, я всё же был уверен. Было такое неприятное чувство в первые дни после освобождения, что тебе кто-то смотрит в спину. В четверг это ощущение пропало. Я решил, что привык, а вот сейчас, подумал: а не сняли ли её? Вполне может быть.

Я направился к вещевым рядам. Своих нашёл быстро и увидел, что Пахомыч с женой уже там. Женщины о чём-то оживлённо общались у прилавка с детскими вещами. Одна из дочерей участкового была чуть старше Наташи, и я видел, что тётя Таня, жена Пахомыча, откладывает в сторону некоторые вещи. Наверняка ей. А мама, достав деньги, часть отделила подружке, видимо, у тех были проблемы. Ведь участковый с семьёй уехал, бросив почти всё, а на зарплату много не купишь, так что мама правильно сделала. Сейчас мне туда лучше не соваться. Я лучше пока пробегусь, куплю себе, что нужно.

Отойдя в соседний ряд, стал осматривать прилавки с одеждой. Хороший товар сразу не найдёшь, нужно с продавцами пообщаться, чтобы они поняли, что ты тот клиент, кто нужен. Одного так зацепишь, тогда они тебя из рук в руки будут передавать, как драгоценную вещь. Тогда прилично приодеться будет вполне реально. Мне два комплекта нужно: обычную одежду, чтобы в школу ходить, и другую, если на радио вызовут, ну или в гости сходить. Приметив тёмно-синий свитер с красивым рисунком, я остановился у прилавка и, взяв его, стал примеривать. Мой размер, и длина рукавов совпадает, а уж высокий ворот, как у водолазок, позволит уберечь горло от ветра. Сейчас носить – самое то.

– Сколько? – спросил я у продавца.

Когда он назвал цену, я слегка поторговался, сбросив не так и много, и отсчитал из вещмешка требуемую сумму. И тут меня подёргали за штаны. Посмотрев вниз, я обнаружил сестричку. Тоню. Как это она ко мне подкралась? Покрутив головой, я увидел через два ряда маму и остальных и помахал рукой, чтобы они меня заметили, а главное, Тоню. Иначе запаникуют, что потеряли её. Они рассмотрели нас, успокоились и, продолжая осмотр прилавков, стали неторопливо сближаться. Я же взял младшую сестрёнку за руку, чтобы она опять не сбежала, и пошёл дальше по рядам. И буквально в соседнем обнаружил зимнюю кожанку с меховым воротником. Подкладка из овечьего меха. Смотрелась кожанка круто, притягивала к себе взгляд, кажется, была сделана не у нас, что-то было в ней такое, что отличало её от остальной одежды советских граждан. Подойдя к прилавку, я поинтересовался у продавца:

– Куртку можно посмотреть?

– Только глазами, на руки лишь покупателям.

– А я что, не покупатель?

– Ты?! – Он удивлённо посмотрел на меня. – Да какой ты покупатель, мелочь? Иди отсюда.

– Вот что, дай куртку посмотреть. Мне она понравилась. И вообще, чья она, не пойму?

Тот как-то странно почесал загривок, слишком долго это делал, потом оживился и, сняв явно новую, неношеную коричневую кожаную куртку с самодельной вешалки, нахваливая товар, заговорил:

– Эти куртки выпускают в Америке для военных лётчиков. Зимние. Пощупай подкладку, настоящая овечья шерсть, высокий воротник позволяет защититься от пронизывающего ветра. Последняя осталась, тебе будет как раз.

В это время Тоня высвободила из моей хватки свою ладошку и убежала к маме. Я с тревогой проследил за ней и увидел, как Луша перехватила её. Рядом мама и тётя Таня мучили Димку, примеряя на него то одно, то другое. А тот стоял с несчастным видом, изображая манекен.

Я же, примерив кожанку, убедился, что она действительно отлично мне подходит. Не продуваема, тут продавец прав. Беру.

– Сколько?

– Пятьсот, – коротко ответил тот.

Нормально, я даже удивился, что за такую вещь не так и много просят. В принципе, сколько она и стоит. Тут меня слегка потеснил подошедший здоровый мужик лет тридцати.

– Отличная куртка, сколько стоит? – поинтересовался он.

– Извините, гражданин, – угодливо изогнулся продавец, – но этот товарищ уже покупает её.

– А я беру не глядя, – достав из кармана пиджака тонкую стопку банкнот, бросил он её на прилавок, заваленный вещами. – Тысяча.