Братишки

– Ладно, давай дальше, – вздохнул президент. – Что по тому парню из Ростова-на-Дону? Ну, которого сначала объявили в розыск, а потом розыск сняли? Вы нашли его личное дело?

– Нашли.

Секретарь Совбеза положил на стол папку, но президент не притронулся – и тот, поняв свою ошибку, раскрыл ее и начал читать:

– Багров, Виталий Павлович. Шестьдесят восьмого года рождения, Ростов-на-Дону. Отец – сотрудник милиции, уголовный розыск. Погиб при подозрительных обстоятельствах в восемьдесят девятом, официально – в ДТП. Мать – врач-терапевт высшей квалификации, заслуженный врач. Жива до сих пор, работает. Занимался пулевой стрельбой в СДЮШОР, кандидат в мастера спорта. Призван в восемьдесят шестом в войска специального назначения. Прошел курс тактико-специальной подготовки в Чирчике, дополнительный курс снайперской подготовки. Направлен для прохождения службы в пятнадцатую бригаду спецназа, по прохождении срочной службы остался на сверхсрочную. В восемьдесят восьмом году представлен к званию Героя Советского Союза по линии КГБ, получил Красное Знамя.

– Минутку, – сказал президент, – как это, по линии КГБ?

– Документы по этой операции уничтожены. Операция называлась «Серп».

Президент с хитрой улыбкой посмотрел на старого друга.

– Нашел?

– Так точно. Побеседовал с Юрием Ивановичем.

…

– Операция «Серп» – одна из немногих наших удач там. На тот момент, чтобы обеспечить вывод войск и реализацию политики национального примирения, необходимо было обеспечить заключение союза между правительством Наджибуллы и умеренными моджахедами. Умеренная часть Пешаварской семерки во главе с Моджадидди склонялась к прекращению насилия и примирению. Другие главари моджахедов, в том числе Хекматьяр, колебались, они понимали, что американцы не вечно будут финансировать их, и, как только мы уйдем, поток денег иссякнет. В этот момент в приграничной зоне появился некий Мулло Модад, предположительно направленный в Зону племен американцами и саудитами. Ваххабит, что на тот момент было необычным, отлично говорил на пушту и на урду, утверждал, что закончил авторитетный исламский университет, и призывал сначала закончить джихад в Афганистане, освободить афганцев от безбожников-коммунистов, а потом перенести джихад на территорию среднеазиатских республик СССР. В какой-то мере Мулло Модад был предтечей Усамы бен Ладена. Вначале ХАД пытался убрать его своими силами. В одном случае агент был раскрыт и зверски убит. В другом – он перешел на сторону моджахедов, сдал контактера – того зверски убили – и стал одним из охранников Модада.

– Это тебе Юрий Иванович рассказал?

…

– Стареет Дед.

– Дело не в этом. – Секретарь Совета безопасности достал платок, вытер губы. – Юрий Иванович помнит этого паренька. Сказал, что страшнее этого он не помнит ничего. И что он сам подписывал его представление на Звезду Героя.

– Ладно, продолжай.

– Было принято решение послать двоих бойцов. Одних. С одним проводником. Без прикрытия. Без всего. Якобы как дезертиров. Единственной возможностью убрать Модада было посещение им лагерей моджахедов. После операции «Магистраль» бандиты понесли тяжелые потери, и Мулло Модад срочно выехал в лагеря поднимать боевой дух. Было еще одно – нельзя было послать кого-то опытных, надо было, чтобы они выглядели именно как призывники-дезертиры. Выбрали этих двоих. Одному девятнадцать. Другому – двадцать.

…

– И? – не выдержал президент.

– Они ликвидировали Модада. И самостоятельно вышли к своим, по пути уничтожив и погоню. За их головы назначили награду в пятьсот тысяч долларов США.

– И кем они стали потом?

– Бандитами, – безжалостно сказал секретарь Совбеза. – Один в Ростове. Другой в Донецке. Оба стали бандитами.

Президент резко встал и подошел к окну.

Он ненавидел бандитов. У него не было той интеллигентской слабости к блатному миру, какая есть у многих. Он был чекистом и контрразведчиком, и он ненавидел бандитов, как может и должен ненавидеть их сотрудник правоохранительных органов, как волкодав ненавидит волков. Но при этом он отлично понимал, что произошло с этими двумя молодыми людьми. Как они стали бандитами, совершив подвиг, о котором никто не узнал и который никому не был нужен.

Он ведь и сам был в такой ситуации. Когда падала, превращаясь в пыль, Восточная Германия и озверевшая толпа, среди которой были и агенты БНД, направилась громить советскую резидентуру в Дрездене, он встал перед ними, передернул затвор и сказал, что громить не даст. И толпа не осмелилась.

В толпе было до двух тысяч человек.

А через год он был уже безработным и никому не нужным. Как и те парни – его подвиг никто не оценил.