Братская любовь

Тогда она опустилась на каменную пирамидку ограждения и заплакала от отчаянья. Она отстала от группы! Розово-лиловый «Мерседес» увез Машино спокойствие, надежды, радость всех гарантированных турфирмой ежедневных чудес. А заодно и красный чемодан с вещами.

Маша раскрыла холщовую сумку и внимательно проинспектировала ее содержимое. Новенький загранпаспорт с отметкой о прибытии в аэропорт Канкуна. Кошелек с деньгами – слава Богу! Денег было немного, около двухсот долларов, часть из которых уже была разменяна на мексиканские песо. Также в сумке лежала дешевая цифровая камера-мыльница с полуразрядившимся аккумулятором. Зарядка, естественно, осталась в чемодане. А также два карандаша и блокнот с рисунками. Наброски той самой злополучной игуаны, которая поломала Машину жизнь. Может, это была никакая не ящерица, а миниатюрный василиск, завороживший ее взглядом? Что еще? Скомканный носовой платок. Пудреница с треснувшим зеркальцем. Ключи от московской квартиры – абсолютно бесполезная сейчас вещь. Начатый пакетик с влажными салфетками. Талисман – маленькая серебряная подковка, подаренная мамой на совершеннолетие. Несколько семян какого-то неизвестного экзотического дерева, подобранных из-за необычности формы. И больше ничего.

Немного посидев, Маша направилась к будке парковщика, хотя и не знала, что и как сказать. Пожилой мексиканец в униформе песочного цвета посмотрел на нее участливым взглядом и спросил:

– ?En qu'e puedo ayudarle, se~norita1?

Из всей фразы Маша поняла только одно слово – «сеньорита». Но это единственное понятное слово нисколько не приближало к разрешению проблемы. Маша пожала плечами, вернулась на свою каменную пирамидку и заплакала еще горше. Ей представилось, что теперь она навсегда останется в Мексике. Бесправным не-гражданином: без денег, без жилья и работы. Ее родители в Торжке состарятся без нее. Мама, которая так радовалась Машиному выигрышу, больше никогда не увидит свою любимую доченьку и не узнает, что с ней произошло.

Слезы капали-капали-капали и наконец иссякли. Машей овладело тяжелое мутное отупение. Она сидела и смотрела в пустоту.

***

Бог знает, сколько прошло времени – минуты или часы – когда на парковке недалеко от Маши остановился запыленный изрядно поезженный «Форд». Его двери разом распахнулись, и из прохладного кондиционированного салона в душный жар улицы высыпалась компания молодых людей лет под тридцать – двое парней и девушка. Все они были до удивления похожи друг на друга: загорелые, с облупившимися носами и выгоревшими на солнце волосами. Только двое – девчонка и один из парней – были пошатенистей, а третий – поблондинистей. И одеты они были одинаково, словно носили какую-то унисекс-форму немаркого цвета хаки. Шорты до колена, просторные футболки. Даже сандалии у них были одинаковые, с застежкой «репейник». На плечах у мужчин висели компактные рюкзачки со множеством карманов, а девушка в напяленной козырьком назад бейсболке выпорхнула налегке.

Сначала одуревшая от жары и горя Маша никак не прореагировала на появление команды цвета хаки. Но хлопанье дверей и громкие возгласы привлекли ее внимание. Она невольно стала наблюдать за заинтересовавшим ее трио. Что-то в них показалось Маше смутно знакомым, кого-то они напоминали… Ах, да, Федю – ее игрушечного медвежонка-путешественника. Рюкзачки за спиной и бейсболка задом наперед.

Маша привыкла представлять себе людей в виде кукол. Характер человека подсказывал ей материал, который можно было бы использовать для создания игрушечного двойника. А бывало и наоборот, когда внезапно пришедшее на ум решение о подходящем материале помогало Маше угадать натуру. Вот и сейчас художница невольно задумалась о природе пассажиров старенького «Форда».

Шатенистые были парой, в которой девица явно играла главную роль. Она была высокой, худой, узкобедрой и плоскогрудой. Ее каштановые волосы были мальчиково-коротко острижены, в чертах лица отражался волевой, хотя и несколько вздорный характер. Глаза неопознанного цвета были скрыты за зеркальными стеклами больших, на пол-лица, солнцезащитных очков. «Пластик, – подумала Маша. – Твердый, звонкий, сгибающийся только при нагревании и хрупкий при ударе пластик».

Ее шатенистый бойфренд был крупнее всех остальных: выше, толще, плотнее. Двигался он с ленцой и говорил раза в полтора медленнее стрекочущей подруги. Он производил впечатление человека эмоционально-устойчивого, здравомыслящего пофигиста, который не склонен тратить нервы по пустякам. Маша называла таких людьми «с низким центром тяжести». Ванька-встанька – их невозможно было опрокинуть.

Третий член команды, блондинистый парень, держался с органичной самоуверенностью. Он был чуть выше среднего роста, тонкий в кости, но прочный. Его кудрявые волосы, удивительно похожие на Машины собственные, были стянуты резинкой в пушистый пук. Щеки и подбородок покрывала трехдневная щетина более темной, «породистой», масти, которая ненавязчиво добавляла блондину мужественности.