Братская любовь

Однако безоглядное доверие уже напрочь было вытеснено подозрительностью:

– И в одном номере не буду! – уперлась Маша.

– Не будешь? Ну, как знаешь! Если перспектива переночевать в одной комнате со мной тебя не устраивает, то, ничего другого я предложить не могу. Хочешь, спи во дворе на свежем воздухе. Или можешь снять номер сама. Ты же у нас девушка сильно обеспеченная! Иди и бери, если, конечно, есть свободные. Сегодня суббота, и к морю двинулись аборигены. Так что свободных номеров в отелях нет!

И тут Ник хлопнул себя ладонью по лбу:

– Уп-п-пс! Фак! Сегодня же суббота!

Маша посмотрела на Ника непонимающими круглыми от страха глазами. Роман тоже вопросительно поднял брови. Зато сообразительная Любовь быстро смекнула, в чем дело:

– Перфектно! Это значит, завтра «с утреца» мы никуда не позвоним и ничо не узнаем! Завтра – воскресенье, и турфирма этой чепушки не работает.

Маша похолодела. Притихшие было страхи вернулись сворой голодных собак и вцепились с новой яростью. За два дня розово-лиловый «Мерседес» уедет на другой конец страны, и Маше уже никогда не догнать его. Что с ней будет в чужой стране без языка, без опыта, почти что без денег и совсем без помощи? Как она найдет свою потерянную группу? Нет, в одиночку ей не справиться!

Маша вновь с бессловесной мольбой взглянула на Ника. И тот не преминул ехидно осведомиться:

– Что, уже передумала, художница? «Недолго мучилась старушка…» Теперь и я сгожусь? Но ночевать в моем номере тебе реально придется уже две ночи. – И вкрадчивым голосом добавил. – А это в два раза опасней.

Маша уныло вздохнула. Ей приходилось выбирать лучший из двух скверных вариантов. Но, по здравому размышлению, путешествовать по чужой Мексике в одиночку было рискованней, чем ночевать в комнате соотечественника. Пусть и сексуально-оголодавшего. Не убивец же он, в самом деле? И потом Ник сначала хотел поместить ее в одном номере с этой противной Любовью. Может, он действительно не имел в виду ничего плохого? «Надо предложить ему деньги, чтобы он не думал, будто я обязана ему чем-то еще!» – сообразила Маша.

– Я согласна. Сколько я буду должна тебе за две ночи, Ник? – Маша, насколько смогла, сымитировала гордую независимость.

– Нисколько. Отдашь услугами. Может, это я окажусь тебе должен!

Маша снова посмотрела на Ника затравленным взглядом, а тот в ответ насмешливо хмыкнул.

– Да ладно, проехали. Расслабься, художница, я же тебя просто дразню. Но ты меня реально достала. Никогда в жизни никого не насиловал, – и тут же Ник нахально добавил. – Впрочем, все когда-нибудь случается в первый раз. В общем, хочешь, соглашайся, не хочешь – отказывайся. Решать тебе. А что касается услуг… В нашей команде у всех есть свои обязанности. И если ты к нам присоединишься, неважно, на день или на два, тебе тоже придется что-то делать для всех.

– Я понимаю, – покорно согласилась Маша. – Что мне нужно будет делать?

– Потом обсудим. Слушай, мы сюда приехали, чтобы сходить на развалины. А ты там уже была. Хочешь, посиди где-нибудь, отдохни. Попей чего-нибудь холодненького, а мы подхватим тебя на обратном пути. Ну, вот хоть в этом кафе… – Ник указал на забегаловку через дорогу.

Машино настроение снова ухнуло вниз как на американских горках. А вдруг это предлог, что отделаться от нее? Вдруг блондинистый Ник уже понял, что ему с Машей ничего не светит. И решил не утруждать себя Машиными проблемами? А, если еще не решил, то противная Любовь обязательно убедит его, что их компании будет лучше потихоньку исчезнуть, И предоставить Маше самой выпутываться из этой кошмарной ситуации.

– Нет, уж лучше я пойду с вами, – сказала Маша.

– Как знаешь, художница.

Около часа компания гуляла по Тулумским развалинам. Эта вынужденная прогулка стала еще одним испытанием для Машиных натянутых до звона нервов. Теперь уже она совсем не смотрела по сторонам, равнодушная к формам, фактурам, игре света и тени. Теперь Машиной задачей было не потеряться самой и не позволить новым знакомым невзначай потерять ее.

Противная пластиковая Любовь, оставила своего Романа и намертво прилипла к боку блондинистого Ника. Она намеренно изолировала его от Маши. Что уж там она ему внушала, было не слышно, но в разговоре то и дело мелькало имя «Ленка». И при упоминании голос Любы обретал дополнительные децибелы громкости, а потом снова снижался до страстного убеждающего полушепота. Ник больше молчал, отвечал односложно, иногда пожимал плечами или кивал головой.

Маша уныло брела сзади, ощущая себя обузой. Она изводила себя страхом, что Ник поддастся на уговоры Любови и откажется пустить Машу в свой номер. Еще она боялась, что не откажется, и тогда придется две ночи подряд спать в одной комнате с незнакомым и непредсказуемым парнем. Если б только Маша могла развернуться и гордо уйти! От этой противной ревнивой Любови, от равнодушного Романа и насмешливого Ника. Особенно от самоуверенного глумливого Ника! Никакой он не ясень, а самый натуральный дуб!

В общем, Машино положение было самым что ни на есть кошмарным и ужасным!

***

– Какая малявка! Можно даже не заметить, как раздавишь ее!