Братский круг 2 (СИ)

Изучение карт и опросы пленных и местных жителей ничего не давали. Мне же в голову пришла одна мысль. В свое время, когда я был прикомандирован к армейцам мы нашли карту с подземными ходами боевиков. Затем многое случилось и карта потеряла свою актуальность. Но там на карте был квадрат, обведенный черным карандашом. сейчас этот квадрат был в тылу федеральных войск и находилось это место недалеко от блокпоста. Проверять этот черный квадрат пошли уже на всякий случай. Была уверенность, что зря идем. Но наша уверенность в бесполезности наших действий не оправдалась. Именно там и оказалась эта тайная база черных хирургов. Они устроились с комфортом — на территории небольшой автобазы. имелось и независимое автономное водоснабжение и большой генератор для снабжения электричеством. были там и стационарные холодильники для хранения изъятых органов. Были и подвалы для содержания людей, которых планировали пустить под нож.

Охрана была небольшой, но вооружены охранники были солидно. Только нас ждали с поверхности мы же пришли по подземным коммуникациям. Обнаружить мы обнаружили, но вот взять не смогли. Мы вошли в подвал и тут нам ход дальше отрезала решетка и загудела сирена. Мы успели отойти в подземный ход и выскочить в люк на поверхность. Через три минуты произошёл подрыв. Огонь выплеснулся из колодца и послышался гул подземного взрыва и затем произошел и наземный подрыв и огонь скрыл эти постройки базы. Сгорело всё, что там было. Пожар бушевал несколько дней. Выгорело всё, что могло сгореть и расплавилось то, что не могло гореть. Никаких свидетельств, что здесь было не осталось. Хвост черные хирурги рубили качественно. Более в Грозном следов черных хирургов не было.

В России черные трансплантологи решили работать под защитой закона и инструкций.

Ретроспектива 2019 год

«Сказки про черных трансплантологов вызывают печальную улыбку»

Завотделением трансплантации почки Института Склифосовского о том, как не стать донором органов

По данным газеты, в ближайшее время ожидается решение Европейского суда по правам человека по делу Алины Саблиной, родственники которой жаловались на то, что их не уведомили о посмертном изъятии органов. В июне Мосгорсуд рассмотрит жалобу по аналогичному делу. Заведующий научным отделением трансплантации почки и поджелудочной железы НИИ скорой помощи имени Склифосовского Алексей Пинчук рассказал корреспонденту газеты Валерии Мишиной, как в России можно выразить согласие или несогласие на посмертное донорство, как работает система распределения донорских органов и сколько времени пациентам приходится ждать орган для пересадки.

— Российские чиновники говорят о растущем числе операций по пересадке органов. Одновременно в суды поступают иски от родственников погибших в ДТП и ставших посмертными донорами: семьи жалуются на изъятие органов без уведомления. Что происходит в российской трансплантологии?

— Принципиально значимых изменений в нашей отрасли в течение последних лет десяти мы, к сожалению, не наблюдаем. Есть определенные успехи. Например, мы начали активнее внедрять те виды трансплантации, которые раньше в стране практически не выполнялись: это пересадки сердца и печени (в единичных центрах они даже стали рутинными), трансплантация легких, пересадка поджелудочной железы... 10–15 лет назад это были редкие, единичные случаи. Сейчас такие операции, можно сказать, поставлены на поток, но, к сожалению, не по всей стране, а лишь в ведущих, наиболее крупных трансплантационных клиниках.

— Ничего глобального не произошло, просто мы уже, наверное, подошли к той черте, когда понимаем, что без соответствия общемировым тенденциям, без того, чтобы шагать в ногу с мировой медициной, мы оказываемся на периферии. Поэтому начали активнее эти методы осваивать и пытаться внедрять в повседневную клиническую практику. Клиник, которые работают со всеми видами трансплантаций органов, в нашей стране не так много, можно выделить около пяти лидирующих в этом отношении, не больше. Это в первую очередь Национальный центр трансплантологии имени Шумакова и институт Склифосовского, который является крупнейшей городской трансплантационной клиникой в столице. Все остальные по масштабам пока уступают — краевая больница имени Очаповского в Краснодаре, МОНИКИ имени Владимирского в Подмосковье, областные центры трансплантации в Ростове, Новосибирске… Но, к сожалению, в целом по стране

Как ищется орган для пациента?