Братство

— Семён, — к беседе снова вернулся кок, разыгрывая роль хорошего полицейского. — Ну вот зачем тебе это? Молодой ты ещё, тебе жить да жить ещё!

— Тут уже лежит один молодой. Ему тоже…

— Так ты — другое дело! Сёма. Я буду с тобой откровенен.

При этих словах я саркастически хмыкнул.

— Не доверяешь?

Я промолчал.

— Сёма. Слушай сюда. Нам правда очень нужно кое-что забрать из, — он запнулся, не желая выдавать ответ, но быстро продолжил. — Из камбуза. Кое-что. Ты парень не глупый, туповатый, но не глупый.

— Спасибо. За тупого — отдельное.

— Говорю как есть, Семён. Не перебивай и слушай внимательно. Я хочу сделать тебе предложение, которое подворачивается раз в жизни. Ты не глуп — поэтому подумай хорошенько, но не долго. Времени у нас действительно мало.

— Что предлагаешь? — я снова перебил его, но нравоучения на этот раз не последовало.

— Присоединяйся к нам. Принесёшь клятву и…

— Погоди. К вам — это к кому? К бандюкам что ли?

— Да. Только мы себя по-другому называем.

— Мы не пираты, мы — благородные разбойники! Так что ли? — Вспомнив старый мультик передразнил его я.

— Да.

— Ты гонишь!

Последних настоящих пиратов, терроризировавших транспортные коммуникации, вывели лет так двести назад — чем-то они насолили нынешнему, Двадцать Восьмому, и он объявил их всех своими личными врагами, обязав флот начать полномасштабную войну. Понятно дело, чем всё закончилось — противостоять Флоту Империи они не могли и были быстро либо истреблены, либо вытеснены за пределы государства, продолжив свои криминальные карьеры у наших соседей, что, конечно, не добавило их любви к Империи.

— Нет. Приноси клятву и становись одним из нас. Тогда тебя никто пальцем не тронет.

— И стать вне закона? Поймают же.

— Нас-то не поймали. Открывай дверь — даю слово, тебя мы не тронем. А присоединишься — своим станешь.

— Ага. Я открою, а ты меня как Павла.

— Слово!

— Что?

— Здесь два свидетеля. Самарин и Рож. Одного ты знаешь, ну а со вторым, дай Бог ещё познакомишься. Я, в присутствии двух свидетелей, обещаю тебе Светозаров Семён, что тебе не будет нанесено никакого урона для твоего физического или психического здоровья, если ты откроешь нам дверь немедленно. — Он произносил эти слова медленно, тщательно выговаривая каждую букву, стараясь произнести данную формулу максимально понятно и разборчиво.

— Слово сказано! — стоило ему замолчать, как я услышал голоса Самарина и Рожа:

— Слово услышано! — подтвердили они, и по тому, как прозвучали эти слова, я понял, что за ними стоят не только звуки, а нечто большее, нечто являвшееся частью этого, всё ещё нового для меня мира. Но всё же, меня продолжил точить червячок сомнения:

— Никакого физического или психического урону?

— Верно.

— В чём засада тогда? Ты же не отпустишь меня?

— Я ничего не сказал про твою свободу. Ну? Открывать будешь?

— В камеру посадишь? На цепь? Пожизненно?

— Цепь — это уже урон. Просто закрою на какое-то время, а там видно будет. Открывай, Сёма. Время истекает.

— Свет включи. — Я понимал, что ситуация тупиковая. Да, я мог отсидеться тут день, ну полтора, а что дальше?

Обычно полиция реагировала на любое нестандартное поведение быстро — как-то раз у нас забарахлил накопитель, и мы зависли в пространстве какой-то звезды. Система была необитаема, высели мы в стороне от торгового маршрута, но даже тогда — не прошло и пары часов, как рядом с нами объявился небольшой патрульный кораблик, который, не приближаясь к нам, осведомился о причине нашего поведения и помог вызвать бригаду ремонтников с запасными частями, отсутствовавшими на борту. И всё то время, что наши механики вместе с прибывшими инженерами занимались ремонтом, он висел рядом с нами, до самого нашего прыжка на следующую точку.

А сейчас… Уже прошло часов пять — шесть, как мы прибыли сюда и до сих пор никто нами так и не поинтересовался. Или — интересовались, но их смогли убедить, что у нас всё в порядке?

Хм… Ну подлетят они к нам. Пошлют запрос — им штурман и ответит, мол всё путём, капитан праздник устроил экипажу, вам-то что? Вот чего тогда Самарин в рубку спешил — ждал, что может прилететь патруль, а он, как штурман корабля, имеет полное право находиться в рубке.

Лампы освещения вспыхнули, и я торопливо прикрыл глаза рукой, вздрогнув от неожиданности.

— Ну что?

— Открываю. — Встав, я отжал оба рычага, снимая створку с блокировки, одновременно отступая в сторону от проёма, чтобы не оказаться прямо перед ним.

Первым в помещение вошёл Вильсон — он протянул ко мне пустые ладони, показывая, что безоружен, а затем произнёс, глядя на стол:

— Ты и завтрак накрыл? Молодец! Не против? — взяв со стола одну плюшку кок откусил небольшой кусочек и расплылся в довольной улыбке. — Мммм….. Вкусно! Выпечка — твой конёк, Сёма.

За ним в помещение вошёл Самарин и незнакомый мне мужчина средних лет. Последний был облачён в простой скафандр с откинутым шлемом.

— Рож, — представился он, кивнув мне как старому знакомому. — Плюшки? Я возьму…одну?

Не дожидаясь ответа он сгрёб с подноса парочку и понюхав по очереди обе, вгрызся в одну из них, прислонившись спиной к посудному шкафу.