Братство магов. Мертвый некромант

– Господи, как ты это делаешь? – ошалевший бородач едва успевал уворачиваться от стрел, вместо щита выставив вперед сложенные вдвое походные плащи из шкур медведя. Легкие степные стрелы втыкались легко, но вот убойной силы не имели. Тяжелый кожаный доспех с толстыми стальными пластинами с легкостью останавливал смертельный снаряд, а взять с собой что-то способное пробить толстые кожаные доспехи степняки не удосужились, вероятно, решив накрыть двух усталых путников с первого захода. Стрелы же, пущенные в командора, падали на землю так же быстро, как их выпускали кочевники. Изрубленные в мелкое крошево, едва достигнув тонкого лезвия меча в позиции «восемь на круг», они падали, так и не достигнув цели.

– Просто! – заорал, входя в боевой азарт, командор. – Да, я забыл, что ты не военный!

Танцы со смертью продолжались еще минут десять. Израсходовав стрелы, нападавшие спешились и, окружив воинов, принялись карабкаться по склону.

– Держи спину! – вновь закричал Азарот и, встав на одно колено, схватил с земли свой лук. – Сейчас эти косоглазые твари почувствуют, что такое настоящий дальний бой.

Вот тетива лука Азарота скрипнула, и черная стрела с белым оперением, пробив голову обреченного степняка, воткнулась в бедро идущего следом. С мерзким звенящим звуком клинок Нирона встретил удар, предназначенный если не убить, то покалечить. Сын ветра размахнулся на славу. Наплевав на осторожность, он вскинул руки вверх и рубанул по касательной, стараясь развалить Нирона пополам. Рыжий легко ушел с траектории, пустив всю энергию удара по кромке меча, а затем вывернул клинок и, шагнув вперед, ударил нападавшего в нос.

Взвизгнув от такого исхода, раскосый потерял равновесие и покатился по крутому склону, сбивая с ног карабкавшихся за ним товарищей.

– Следующий, – хохотнул бородач.

– Шаман, ищи шамана! Сейчас он начнет действовать, и нам уж точно несдобровать.

Аскольд вновь натянул тетиву и, разжав пальцы, выпустил тонкую смерть прямиком в глаз одному из добравшихся до вершины, но тут случилось то, чего он боялся с самого начала. Не зная препятствий на своем пути, стрела понеслась, неся гибель, и вдруг, остановившись в полете, словно перехваченая чьей-то ловкой рукой, вспыхнула ярким зеленым пламенем.

– Отстрелялся, – стрелок бросил на землю драгоценный лук и, вырвав из земли меч, вновь принялся наворачивать восьмерки, держа дистанцию сразу перед тремя врагами, стремительно окружающими вершину холма.

Наемники были сильнее, хитрее и злее, но численное превосходство кочевников и крохотная сгорбленная фигура шамана у подножия холма делали свое дело. Раз за разом атаки становились все яростней, изогнутые клинки мелькали перед лицом Аскольда, каждый раз придвигаясь ближе, в последний момент остановленные очередным финтом, и если в самом начале наемники атаковали, то теперь, встав спина к спине, перешли в глухую оборону Новая волна врагов, скаля зубы и вращая глазами, принялась карабкаться наверх.

Шаман, укрывшийся у подножия холма, тоже не бездействовал. Он был явно умнее других и, быстро сообразив, насколько выгодную позицию заняли пришельцы, сначала отдал приказ лучникам, затем возвел оберег вокруг первых штурмующих, а потом начал свое излюбленное вытягивающее силы колдовство.

Наемники почувствовали его действия быстрее, чем ожидали. Движения воинов становились все более вялыми, руки и ноги переставали слушаться, и все чаще атаки степняков, привыкших биться исключительно в седле, проходили успешно. И вот настал тот момент, когда силы оказались на исходе. С трудом отразив еще одну атаку, Аскольд покачнулся и, не упав только благодаря стоявшему позади него Нирону, приготовился принять смерть.

Солнце, алые отблески которого уже почти затухли, вдруг закрыла огромная тень, и послышался до боли знакомый голос:

– Здорово, братья-наемники. Я, как вижу, вовремя?

– Суни! – рубанув наотмашь по почти дотянувшейся до него руке степняка, командор обернулся и чуть не выронил меч. Узкая площадка позади рыжебородого исчезла. Сдвинутая в сторону каменная плита открывала широкий проход куда-то в недра, теряясь в глубине холма. Выбравшийся из лаза Суни вскинул арбалет и разрядил его в первого же подставившегося сына ветра, а затем, помогая себе тяжелым прикладом из каменного дерева, принялся расчищать площадку.

– Урх, помогай!

– Да сейчас, топор в этой крысиной норе застрял, – громыхая доспехом, из недр земли на белый свет выбрался самый настоящий гоблин. Здоровенный, плечистый, с ног до головы закованный в доброе железо, он богатырским взмахом огромного топора снес голову следующего нападавшего, а затем, наводя ужас на степных воинов, ринулся к самому подножию, туда, где, скорчившись в магическом экстазе, выплясывал степной шаман.

– Берегись, рожи узкоглазые, – хохотал гигант, оставляя после себя кровавое месиво из человеческих конечностей и лужи крови. В три прыжка достигнув своей цели, он издал утробный рев и поднял над головой окровавленный топор.