Братство Майкрофта Холмса

— Этого мало, нужно предпринять более серьёзные меры, — с ужасающим презрением сказал Макмиллан. — Моя миссия куда важнее, чем вы полагаете. Вы же должны знать, как следует заботиться об иностранных дипломатах, правда? Ведь вы же здесь не варвары!

— Если нам дают соответствующие указания те, кто обладают правом приказывать, мы обслуживаем пассажиров по высшему разряду. И если мы не всегда можем предоставить максимум удобств, то вовсе не из желания нанести оскорбление. Высококачественное обслуживание — традиция Германии, — провозгласил начальник станции, являвший своим видом воплощённое достоинство. Казалось, что накрахмаленные уголки воротничка вот-вот проколют его подбородок.

— Прекрасно! — саркастически ответил Макмиллан. — Тогда вы приложите все усилия, чтобы обеспечить мне отдельный вагон, который я требую, и проследите, чтобы в нём были официант и охрана.

Начальник станции оставался непреклонен.

— У вас нет никаких оснований для такого исключительного обслуживания. Почему вы считаете, что имеете право на него?

Почувствовав, что шотландец и немец оказались в тупике, я решился подёргать Макмиллана за рукав и кашлянул, надеясь, что это не повлечёт к новому приливу головной боли.

— Сэр, если вы позволите мне предложить…

— В чём дело, Джеффрис? — он окинул меня тяжёлым взглядом, словно досадуя, что сделал ошибку, наняв меня.

— Всё очень просто, — сказал я, понизив голос. — Существует угроза вашей жизни, так зачем привлекать к себе повышенное внимание? Чем больше вы будете выделяться среди других пассажиров, тем легче будет вашим противникам найти вас. Отдельный вагон бросается в глаза, его легко, скажем, отцепить, из-за него вы рискуете привлечь к себе внимание тех, от которых больше всего хотели бы держаться подальше.

Похоже, что этот аргумент показался Макмиллану убедительным. Он в раздумье потёр рукой подбородок и несколько секунд пристально разглядывал меня.

— Дельная мысль, Джеффрис, не могу не согласиться с вами, — объявил он в конце концов и вновь повернулся к начальнику станции.

— Из-за вашей нерасторопности я оказался в затруднительном положении. Но, учитывая обстоятельства, я соглашусь с вашим предложением. Пусть будет отдельное купе, два свободных купе по сторонам и охрана в вагоне. — Задрав подбородок, он горделиво глянул на начальника станции. — Позаботьтесь об этом.

— Я должен получить разрешение на то, чтобы дать вам охрану, — ответил тот, не желая идти на компромисс даже в частностях.

— Так получите его, — потребовал Макмиллан. — Поезд в Карлсруэ отправится через двадцать минут, и мой багаж должен быть в нём. — Он хмуро взглянул на платформу, за которой на путях стояли локомотивы.

— Поезд на Карлсруэ не отправится и через час, — ответил немец таким тоном, словно поймал собеседника на ошибке, — он задерживается по приказу короля Людвига.

— Боже мой! Этот безумный маньяк, — пробормотал Макмиллан по-английски и закатил глаза к небу, будто ожидал получить оттуда помощь.

Если собеседник и понял последние слова, то не подал виду, хотя пояснил уже более резким тоном:

— Его Величество отправляет с этим поездом посла во Францию. Ему предоставлен отдельный вагон.

— Отдельный вагон! — повторил Макмиллан, будто обвинял в этом начальника станции. — Хорошо тем, кто пользуется расположением высоких особ вроде короля, — заметил он, вновь переходя на немецкий. — Что ж, пусть радуются этому. Запишите, сэр: из Карлсруэ я поеду в Майнц, а оттуда в Бонн. В Бонне я пересяду на поезд в Льеж. Из Льежа поеду в Гент. Надеюсь, что вы телеграфируете по линии о моём маршруте и мне не придётся снова терпеть весь этот фарс.

— Я постараюсь исполнить ваше желание, — ответил начальник станции.

В этот момент я обратил внимание на цепочку от часов начальника станции. На брелоке было изображено египетское око, точь-в-точь такое, что на воротах и над камином в замке фон Метца. Моё сердце тревожно забилось. Я не знал, стоит ли предупреждать Макмиллана и как он воспримет моё сообщение. К тому же я начал опасаться, что всё то, что мне удалось узнать о Братстве, не только правда, но и далеко не вся. Не будет ли слишком опасно, если я как-нибудь насторожу Макмиллана?

Я всё ещё раздумывал над этим, когда Макмиллан, ощетинив бакенбарды, повернулся ко мне.

— Джеффрис, с этого момента вы будете заниматься этими вопросами. И если мне придётся слишком долго ожидать или жильё не будет соответствовать моему рангу, то отвечать придётся вам.

— Конечно, — ответил я, напуская на себя беспечный вид. — Только скажите мне, с кем нужно будет иметь дело.

— Здесь есть отдельный зал ожидания, — объявил начальник станции доверительно, будто раскрывал государственную тайну. — Вы можете подождать отправления поезда там. Вас никто не побеспокоит.

— А мой человек? — Макмиллан небрежным жестом указал на меня. — Мне понадобятся его услуги.

— Он должен будет остаться в общем зале. Но, — добавил немец с чуть заметным вздохом, — если вы вызовете его, он сможет находиться с вами, пока выполняет свои обязанности.