Братство страха: Роман о Майкрофте Холмсе

Преодолевая расстояние до пекарни, я очень волновался, даже несмотря на то, что Пенелопа Гэтспи, вооруженная пистолетом Холмса и своим флотским револьвером, прикрывала наше движение со стороны холма. Я точно знал, что если нас обнаружат, то нам предстоит умереть самой мучительной смертью, которую только способно придумать Братство, — а фантазии их в этом не имели пределов.

Пока мы пробирались между деревьями к кухонной двери, мне казалось, что я ощущаю обжигающие прикосновения к спине. Понятно, подумалось мне, я кожей чувствую взгляды наблюдателей, скрытых на деревьях. В это самое время здравый смысл подсказывал, что мои ощущения — просто результат длительного физического и нервного напряжения. Путь до цели казался неимоверно длинным и столь же опасным.

Холмс знаком приказал мне остановиться, и я немедленно подчинился. Все мое тело оставалось по-прежнему болезненно чувствительным, и я не знал, как избавиться от моей иллюзии. А избавиться было необходимо, в противном случае не оставалось никакой надежды на успех. После всего, что мне пришлось перенести благодаря существованию Братства, я не собирался сдаваться на милость заговорщиков, если это слово вообще употребимо в связи с такой организацией. Я знал, что не доставлю Братству удовольствия разделаться со мной. Неважно, что это задание дал мне Майкрофт Холмс, да и моя гордость была здесь ни при чем; просто-напросто я должен был сделать все, что в силах и сверх того для выполнения важнейшего поручения британского правительства. Когда эта мысль окончательно оформилась, я стал вслушиваться в слова Холмса, излагавшего свой план.

— И все-таки хорошо бы раздобыть пару их маленьких арбалетов, — напомнил он. — Это поможет нам хоть немного уравнять шансы.

— Вы уже говорили об этом, — ответил я. — Если удастся, то обязательно добуду.

Майкрофт Холмс, видимо, ощутил мою решимость. Окинув меня быстрым, оценивающим взглядом, он сказал:

— Что ж, тогда пойдемте.

Последние несколько шагов, мимо свиного загона, были самыми опасными, так как мы оказались на открытом месте.

— Жаль, что у нас нет мешка капусты для них, — прошептал Холмс, когда мы приготовились проскользнуть через огород. — Хорошо хоть дверь не скрипит.

Я кивнул в ответ и скрючился в крошечном островке тени. В ярде от меня начиналось пространство, залитое ярким полуденным светом.

Холмс, двигаясь с поразительной быстротой, пересек двор и теперь уже стоял, прижавшись к стене пристройки, в которой находилась пекарня; его просторный плащ болотного цвета сливался с древней каменной кладкой. Затем он осторожно пробрался к углу пристройки, осмотрелся и скрылся из виду. Я немедленно последовал за ним, тщетно жалея, что мой сюртук столь изысканного темно-коричневого цвета: ведь сейчас я, благодаря этому, являл собой четкое пятно тени там, где ее не должно быть, и поэтому мог быть замечен наблюдателем.

От камней, из которых была сложена пристройка, тянуло пронизывающим холодом. Заглянув за угол, я сделал неприятное открытие: изначально это здание было склепом. Тряхнув головой, я заставил себя тут же забыть об этом и направился к двери, которая теперь была приоткрыта. Без всяких приключений я сделал несколько шагов, плавно потянул дверь на себя, проскользнул внутрь и, следуя примеру Майкрофта Холмса, аккуратно прикрыл за собой дверь. Затем я обернулся и увидел Камерона Макмиллана. И ощутил, как к горлу подступил горький комок.

Герр Дортмундер вдоволь поизмывался над ним: глаза шотландца были закрыты безобразными отеками, опухшая челюсть свидетельствовала о том, что у него выбиты зубы. Три сломанных пальца на левой руке были неестественно вывернуты, стопа правой ноги разбита, а башмак был залит свежезапекшейся кровью. От несчастного пахло мочой и калом; пульс был частым и очень неровным, а изо рта с каждым выдохом вырывались чуть слышные стоны.

— Помогите завязать ему рот, — приказал Майкрофт Холмс. — Нельзя допустить, чтобы он закричал, когда мы понесем его.

Я сразу понял смысл его решения. Оглянувшись вокруг, заметил моток марлевого бинта и подал его Холмсу. Тот был не очень доволен тем, что бинт оказался слишком тонким, но взял его и ловко обмотал вокруг разбитой головы Макмиллана.

— А теперь положите его мне на плечо.

— А может быть, лучше… — я хотел предложить нести несчастного вдвоем.

Холмс понял мое намерение.

— Нет. Здесь такая местность, что я лучше справлюсь в одиночку. — Он указал на другой моток бинта. — Свяжите его ноги, чтобы он не мог вырваться.

Я торопливо исполнил указание, чувствуя, как во мне стремительно нарастает ощущение приближающейся опасности.

— А теперь пойдемте быстрее, — поторопил Холмс. Он держал шотландца на плече, голова и руки несчастного свешивались за спиной. — Откройте дверь и держитесь рядом, Гатри. Вы прикроете меня со спины.

— Конечно, сэр, — я поспешил выполнить приказ.