Братство Тропы

Старый железнодорожный контейнер. Он стоял рядом с платформой, подогнанный так, чтобы полом быть чуть выше нее. И стоял контейнер не на бетонных или железных сваях, а на толстенных вроде как дубовых чурбанах. С двух сторон контейнер окружал крытый железом солидный навес, под которым даже сейчас днем горело с несколько десятков разноцветных лампочек. Вырезанные из чурбанов и пней деревянные филины, зайцы, волки и даже медведь стояли у столбов навеса, повернутые головами к перрону. Кое-где проходы между столбами навеса перекрывали резные невысокие перильца с широкими досками поверху, уставленными множеством мелких фигурок, чьи группки разделялись чуток чужеродными, но все же вписывающимися предметами вроде старинных керосиновых ламп, масляных фонарей, какого-то ручного инструмента и… жутковатыми композициями из сосваренных вместе железнодорожных костылей…

– Обалдеть – произнес вдруг остановившийся друг – Ты тоже видишь это все? Мне не чудится?

– Если ты про филинов, лис, зайцев и новогодние гирлянды под навесом в глубине тайги – то нет, не чудится – со смешком ответил я, широко разводя руками – Елки-палки… где мы вообще?

Сделав шаг в сторону, я заглянул за контейнер и обнаружил там еще один небольшой и явно служебный скучноватый навесик, под которым на штабеле древних деревянных потемнелых шпал похрюкивал небольшой бензиновый генератор, испуская в воздух сладковатый дымок.

– Обалдеть – повторил я, отгоняя от лица комаров и возвращаюсь к по-прежнему остолбенелому Бому – А тут что?

– Да заходите уже! – негодования в голосе Киры прибавилось.

Подтолкнутый ее справедливым недовольством, я в свою очередь пихнул Бома, и мы вместе ввалились под навес, едва не снеся стоящий у самого края высокий и очень, вот прямо очень основательный, если не сказать мощный стол. Широкая столешница покрыта старой потрескавшейся клеенкой с почти стертыми розами, в ряд выстроились закрытые крышками хрустальные посудины, содержащие в себе сахар, разные конфеты, вроде бы еще мед светлый и темный. Чуть в стороне стояла открытая банка почти черного вишневого варенья, рядом приткнулось две тарелки с блинами и булками, а возглавлял этот вкусный строй начищенный до блеска самовар с трубой, откуда неспешно вытекал жидкий пахучий дымок. Рядом с ножками самовара лежала горка старых еловых шишек. А ножки самовара… их было восемь, и они очень сильно походили на вцепившиеся в клеенку когтистые паучьи лапы. Да и вряд ли самовару требовались поблескивающие злые рубиновые глазки, что тянулись по его блестящим бокам. И сомневаюсь, что самоварный краник должен находиться между полусомкнутыми жвалами какого-то огромного насекомого.

Ну что, гостюшка? Нацеди чайку… если тебе не слабо…

– Да-а-а… – изрек стоящий за мной Бом, разглядывая стол через мое плечо – Вот оно русское гостеприимство… можно мне блин с вареньем? Люди! Накормите иноземца!

Звонко и весело рассмеялась Кира, сидящая за столом, что стоял вплотную к частично обшитой строганными досками стене контейнера. Она была укутана в старый клетчатый плед, пальцы баюкали пузатую белую чашку в крупный синий горошек. И она не обращала внимания на торчащие из стены многочисленные рога, с которых свисала всевозможная всячина – цепочки, бусины, гирлянды мелких шишек и пузырьки с… крупной рыбьей чешуей?

Поморгав, я опустил взгляд и перевел его на другую сторону стола. Там, на высоком деревянном табурете с почему-то приделанной к нему чуть изогнутой спинкой, сидела старушка в зеленом дождевике и белом платочке, что обрамлял ее улыбчивое морщинистое лицо. Поставив пустую чашку на стол, старушка улыбнулась нам, сверкнув на миг белоснежными зубами и кивнула:

– Добро пожаловать, гости дорогие. Наливайте себе чайку крепкого да душистого, с травками особыми заваренными. Накладывайте блинов, да пощедрее заливайте их вареньицем вишневым – косточек там нет. Зато есть медок сладчайший. А как чая изопьете, то поведу вас в дом – он тут рядышком.

– Так… – медленно произнес я, после чего поднял руку и с силой ущипнул себя за щеку – Ой!

– Ой! – почти синхронно повторил за мной Бом, разжимая пальцы и выпуская из хватки кончик носа – Больно… А раз больно, то значит… или не значит?

Переглянувшись, я посмотрел на заходящуюся беззвучным смехом Киру и тихонько спросил:

– Мы точно вышли из Вальдиры, Кир? А?

– Надеюсь, что да – шепотом ответила она – Я пока сама не уверена… Но если и вышли, то попали прямиком в нее – древнюю русскую сказку. С туманными старушками, дождливыми лесами и темными чудищами, что с хрустом и треском бродят по узким тропкам, обрывая мокрые паучьи тенета…

– Складно то как говоришь – одобрительно улыбнулась старушка – Ой складно. Умничка какая… никак начитанная?

– О да… еще как начитанная – вздохнула Кира – Меня силой начитывали… а потом сама взахлеб начала книжки глотать.

– Мама? Папа? Они любовь к книгам привили?

– Не… Мама Лена постаралась! – широко улыбнулась Кира, и я почувствовал, как по спине пробежал волна озноба – будто острым когтем по хребту провели.

Надо бы чайку горячего…