Братство Тропы

– Я Акмэр… я Чтящий Устои… я опора всему древнему и правильному! Истинному и единственно верному! Я, воспряв от тяжкого забытья, сумел отыскать и соединить воедино все отринутые жестокими чужеземцами куски, лоскуты и обрывочки мира… я объединил их в единое целое и снова вдохнул жизнь во всех его обитателей. А затем я притянул сюда и смерть… ведь жизнь не может существовать без смерти… и граница с Королевством Погибели нужна… А вы… вы не боитесь смерти, чужеземцы?

– Эм… – изрек Док и стушевавшись на этом восклицании, замолк, уставившись в землю.

Остальные промолчали. Мы не боялись. Нет. И не такое видали в прошлом. И успели побывать в страшных баталиях. Но… мы были ошарашены – это самое малое. А еще нас заставляла молчать банальная осторожность. Говорящий с нами был очень могуч – во всяком случае в этих вот его скорбных лоскутных пределах – а еще он был очень зол. Это чувствовалось в каждом его слове, в каждом рычащем и порой скулящем звуке его голоса. Акмэр Чтящий Устои очень сильно походил на крутящегося вокруг нас матерого таежного тигра, что вроде бы и сыт, но все же с трудом сдерживает себя от смертельного броска на одну из этих мягких и вкусных игрушек… Один удар когтистой лапы и…

Похоже, об этом подумал не только я, судя по появившемуся в групповом чате слегка испуганному сообщению от как всегда мудрого Храбра:

«А если он нас раз двадцать убьет забавы ради?».

О да… это будет катастрофой. При каждой смерти в мире Вальдиры ты теряешь часть опыта как минимум, но иногда это еще и потеря уровня, а вместе с ним и пяти баллов ранее распределенных характеристик. Смерть – это всегда трагедия, а в мире Вальдиры это еще и повод для посмертного бешенства.

Если эта выглядящая жутко неуравновешенной шестипалая ручонка вдруг вздумает поиграть нами в бадминтон, то вряд ли мы сумеем отбиться от нее, хотя и постараемся. Если все превратится в цикл «смерть-возрождение», то как и написал Храбр, раз так через двадцать мы… мы потеряем где-то по десять уровней, по пятьдесят баллов характеристик, а заодно кучу здоровья, маны и не только… Вспомнить только завязанную на характеристики и уровни экипировку…

«Не грубите дьяволу» – написал я, вроде бы кого-то цитируя из ранее прочитанного, а может и нет.

Глянув на остальных, проверяя по их лицам, прочли ли мое послание, я заметил нечто вопиющее и, злобно скривив харю, поспешно написал еще одно послание:

«Бом! А ну прекрати, блин! Прямо щас!».

Мускулистая фигура полуорка с крайней неохотой выпрямилась и незаметно отступила на пару шажков назад, пятясь от места, куда треугольный глаз уронил как минимум пару сверкающих слезинок. Не обративший внимания на его телодвижения Акмэр снова замер передо мной:

– Ты глава этой банды…

– Мы не банда – аккуратно поправил я шестипалую ладонь с глазом.

– Шайка разбойников…

– Мы не шайка. Мы…

– Отряд?! – перебила меня рука и принялась загибать один за другим пальцем, начав с большого – Я видел немало отрядов в те древние времена праймеров… почти все они погибли… равно как и одиночки, что осмелились на попытку противостоять суровым законам Вальдиры… а этот мир жесток! Очень жесток!

Это Вальдира то жестока? Да это светлейший мир из светлых… Тут даже нежить вызывает порой умиление… Пусть Вальдира не совсем ванильная и в ее закваску влит стакан кровушки и бочонок тьмы, но все же она не столь уж жестока. Даже будучи одиночкой Крашшотом я вполне справлялся с опасностями игрового мира и меня подкосило безработье в реальном мире.

Но ведь Акмэр говорит не о нынешней Вальдире, а о том изначальном непричесанном мире, где бета-тестеры погибали десятками на каждом шагу. Судя по медленно кивающему Орбу он знал о тех временах многое и полностью был согласен с говорящей злой ладонью.

– Я принял свою участь отвергнутого – вздохнул Акмэр, в виде плотного сжатого кулака с перекочевавшим на пальцы глазом медленно поднимаясь в небесную синеву – Что ж! Пусть отныне малы мои владенья… но они живут по моим законам! – последнее слово он не произнес, а проревел и внезапно налетевший ветер с силой ударил мне в грудь. Четверых сбило с ног и покатило по бушующей траве. Бом устоял, выдерживая ревущий воздушный поток, накрытый шквалом сорванных цветочных лепестков и замерших в магическом окаменении пчел и ос. Ветер стих столь же разом, как и начался. Мы, сбрасывая с себя измочаленные стебли трав, поднялись и с нас осыпалась пыль и серая труха уничтоженных ветром цветов.

Тигр решил показать свой нрав…

Когда настоящий удар?

«Недалеко же мы ушли по Тропе» – это написал неестественно широко улыбающийся Док – «Чур моя могилка крайняя слева».

– Пока живы – ответил я вслух – Пока живы…

– Но идете тропой смерти – удивительно мирно заметила разжавшаяся ладонь, опускаясь почти до земли – В этом вся суть ваших чужеземных душ – вы стремитесь к смерти… вы неустанно ищете ее… Быть может из-за этого стремления и погиб ваш мир, заставив бежать сюда?

– Хм… – изрек я, не зная, что ответить.