Браззавиль-Бич

И внешне столь же нормальными выглядели мои отношения с товарищами по работе. Про убийство детеныша я не рассказала никому, кроме Джоао и Алды, и не сомневалась, что Маллабар, как и обещал, хранил полное молчание на сей счет. В лагере мне все еще сочувствовали как жертве пожара — это косвенно доказывало, что он держал слово. Со мной он был само дружелюбие. Я не извинилась и не взяла обратно сказанное о Бобо, но он вел себя так, будто я это сделала: у меня было кратковременное помрачение разума, и он меня простил.

Я ходила по лагерю с улыбкой на лице и каждый вечер работала над своей статьей.

Однажды ранним утром я отправилась на встречу с Алдой. Когда я проходила мимо искусственной зоны кормления, меня окликнули. Маллабар стоял посреди расчищенной площадки. Он помахал рукой, подзывая меня к себе.

Было чуть больше шести, солнце еще не поднялось из-за деревьев. Его рассеянные лучи были цвета белого вина, воздух — прохладным. Приближаясь к Маллабару, я посмотрела, есть ли кто-то в укрытиях вокруг площадки: никого не было. Мы впервые оказались наедине с тех пор, как я рассказала ему о смерти Бобо. Я предложила Маллабару сигарету, он отказался. Я закурила одна. Я заметила, что к бетонным клеткам прислонены три больших, похожих на канделябры, грозди бананов.

— Рано же вы встали, — сказал он.

— Мне нужно пойти кое-что проверить, — я старалась говорить как можно загадочнее.

— Я хотел узнать, не составите ли вы нам сегодня компанию?

Я посмотрела на бананы.

— Намечается большой пир?

— Да. Должен приехать мой американский издатель, хочу показать ему наших шимпи.

— У меня сегодня слишком много работы. Сожалею.

— Очень досадно. — Он пожал плечами. — Он бы вам понравился. И познакомиться было бы полезно. Таких людей стоит знать.

— В другой раз. В любом случае, спасибо.

— Вы этого не одобряете, — внезапно сказал он.

— Чего?

— Нашей ИЗК, — он указал на клетки и на бананы. — Хоуп, вы же категорически против.

Я в упор посмотрела на него.

— Это машина, Юджин. Искусственный источник легко доступной пищи, который вы открываете и закрываете, когда вам заблагорассудится. Не думаю… — Я на секунду замолчала, собираясь с мыслями. — Он не имеет ничего общего с настоящей жизнью диких шимпанзе, это уж точно. Вы приманиваете сюда две дюжины шимпи и даете им обжираться. Это неестественно. Вы устроили в джунглях конвейерную линию подачи бананов. И разыгрываете из себя Бога, Юджин. Это неверный путь, — я улыбнулась ему в лицо. — Впрочем, я уверена, что все аргументы против ИЗК вы знаете сами.

— И большинство я сам сформулировал. — Он уселся на бетонную клетку, откинулся назад, положил ногу на ногу. Он не смутился ни на йоту и чувствовал себя — свободнее некуда. Я бросила сигарету на землю, затоптала окурок.

— Хоуп, вы мне нравитесь, — произнес он.

— Благодарю вас.

— Несмотря на наши… методические разногласия, вы именно тот человек, который нужен в этой команде.

Я промолчала. Он продолжал мне льстить. Теперь, когда война практически закончилась, сказал он, и появились новые гранты, работа в Гроссо Арборе развернется в прежних масштабах, а может быть, и в больших. Он вынашивает мысль о создании еще одной площадки, еще одного стационарного лагеря на десять миль севернее нашего. И во главе его Маллабар, оказывается, видит именно такого руководителя, как я.

Первые лучи солнца осветили верхушки деревьев, я ощутила, как у меня по лицу растекается их тепло. В который раз у меня возникло смутное подозрение, не вызываю ли я у Маллабара сексуального интереса. Он у меня его определенно не вызывал, но я знала, что на некоторых мужчин такое равнодушие действует возбуждающе.

— Это что же, деловое предложение? — спросила я.

Он на мгновение растерялся.

— Ну… Я бы сказал, я бы сказал, что это весьма реальная перспектива. — Он встал и теперь потирал руки, словно мыл их под краном.

— Я просто хотел, чтобы вы знали о моем отношении, — сказал он, обретая прежнюю самоуверенность. — И о том, что нам предстоит. Ранняя птичка всегда в прибытке. У вас есть будущее, Хоуп, здесь, среди нас, и такое, которого со счетов не сбросишь. — На мгновение он задержал ладонь у меня на руке, пониже плеча, и чистосердечным взглядом посмотрел мне в глаза. Я почти физически почувствовала весь жар его искренности. — Хотелось бы, чтобы вы это понимали.

— Мне все понятно.

Алда встретил меня на условленном месте и повел на восток, туда, где прежде видел шесть неопознанных шимпанзе. В этой части леса не было расчищенных дорожек, только старые тропы, но по мере продвижения мы поднимались вверх и растительность редела.