Breakfast зимой в пять утра

Я прикрыл дверь и направился в соседнее кафе. Но и там такая же картина. Стало быть, в ближайшей округе разместились компании средней руки, иначе б служащие столовались, не покидая здания офиса, как в Пенсионной страховой компании частных школ и университетов, чей гигантский билдинг разместился в Нью-Йорке по Ленгсингтон-авеню в доме № 485. В сей престижной конторе с годовым оборотом в двести сорок пять миллиардов долларов на двадцатом этаже работал не покладая рук мой шурин Даник Гуревич. Младший брат моей жены сызмальства не очень тяготел к систематическим знаниям по причине чрезмерного легкомыслия и безответственности. За что в свои школьные годы, в порядке воспитания, был дважды бит мною. Но все равно толку было мало: видимо, Даник знал, что и я в его годы не был образцом для подражания… Однако оказавшись в эмиграции с женой и дочерью, Даник проявил неожиданное упорство и въедливость. Прилично овладев английским, он закончил курсы компьютерщиков и, выдержав экзамен, поступил на службу в вышеупомянутую организацию, где и работает уже более пятнадцати лет, несмотря на периодические сокращения и конкурсы…

В свое время проницательный предприниматель Карнеги подметил существенный «прокол» в социальной сфере Америки: сотрудники частных школ и университетов – а их в стране огромное количество – не получают от государства пенсий по старости и болезни. И Карнеги взял на себя заботу об этих людях – организовал фонд помощи, пополняемый будущими пенсионерами в период их нормальной трудовой деятельности. Нечто вроде государства в государстве в социальной области. Теперь сотрудников частных школ и университетов не беспокоит старость – они, как и госслужащие, получают достойную пенсию. И Даник в этом благородном деле не последний человек, в чем я и убедился, посетив офис на Ленгсингтон-авеню. Даник занимал закуток в гигантском зале, разделенном на множество ячеек фанерными перегородками. В каждой ячейке сидел человек в белой крахмальной рубашке и галстуке, влюбленно уставившийся в серое око компьютера. Даник отслеживал отчисления в пенсионный фонд работников частных школ, которые трудились на ниве просвещения где-то в пятидесятом штате Америки, на Гавайских островах. За каждым из бесчисленных коллег Даника, сидевших в гигантском муравейнике на Ленгсингтон-авеню, был закреплен свой участок на карте страны.

Но когда наступал священный час ланча, муравейник замирал – сотрудники отправлялись на первый этаж билдинга, в «столовую». При этом каждый из них имел право пригласить на ланч одного человека со стороны – знакомого, приятеля, друга, бойфренда, «герлфрендшу», папу или маму. Не бесплатно! Но приглашенный, как и сам сотрудник, оплачивал свой роскошный обед со скидкой – оплачивалась чистая стоимость продуктов по оптовой цене, а все остальное – за счет компании. В прекрасных интерьерах огромных ресторанных залов нет ни суеты, ни очереди. Все продумано до мелочей, до цветных салфеток, до десятка сортов приправ, специй, зелени, фруктов, соков, мороженого, пирожных… Единственное «неудобство» – едок должен поставить свою посуду самолично на ленту транспортера, которая ползет в мойку под тихую мелодию блюза. Впрочем, возможно, мелодии и не было, возможно, она мне почудилась, а виной тому – блаженное состояние сытости. Такие вот впечатления…

Наверняка и в Чикаго есть много подобных компаний. Но наряду с ними существуют «акулы капитализма» и помельче; сотрудники этих мелких контор заняли все столики кафе… кроме одного, и я, с живостью ящерицы, кинулся к этому столику, на ходу стягивая плащ. Тут же появилась официантка – юная, коротко стриженная брюнетка с раскосыми глазами: то ли кореянка, то ли японка, то ли китаянка. Эмигранты из Юго-Восточной Азии затопили Америку, проявляя необыкновенное усердие во всех направлениях – и в торговле, и в сфере услуг, и в медицине, и, особенно, в искусстве; музыканты из Азии заметно теснят старушку Европу…

Заказанную еду я получил мгновенно и, не желая терять время, тут же расплатился, попутно спросив официантку, нет ли поблизости какой-нибудь чикагской достопримечательности, интересной для приезжего человека. Девушка пожала плечами и смутилась – вопрос почему-то поверг ее в растерянность.

– Через дорогу, сэр, стоят туристические автобусы! – наконец нашлась официантка. – Очень удобно. А если вам хочется посетить музей, то недалеко отсюда находится знаменитый Музей искусств, он известен во всем мире, – и, все более и более воодушевляясь, она добавила: – Но я бы вам посоветовала посетить музей при моем университете. Он, конечно, меньше, чем городской Музей искусств, но вы не пожалеете, сэр, уверяю вас. Я там часто бываю, когда у меня нет лекций и не надо идти на работу…

Должен заметить, что университетские музеи давно меня покорили. С тех пор еще, как много лет назад я впервые попал в знаменитый городок Принстон, штат Нью-Джерси, где аккуратные домики и коттеджи чередовались с пестрыми бутиками и недорогими развеселыми кафе.