Бредовая работа

Нетрудно понять, почему работники называют такие надуманные задания бредовыми. Авторы многих полученных мной историй акцентировали внимание на том негодовании, которое вызывала у них эта ситуация. Вот один пример того, что можно назвать «традиционной надуманной работой», – ей занимался Митч, когда был помощником на ранчо в Вайоминге. Как он писал, работа на ранчо была тяжелой, но стоящей, и если тебе повезло оказаться у добродушного работодателя, то обычно всплески интенсивной работы чередовались с периодами простого безделья. Но Митчу не повезло. Его босс был «очень старым и уважаемым членом общины, он занимал какой-то пост в региональном отделении церкви мормонов». Он принципиально настаивал на том, что, когда делать нечего, свободные руки следует занимать «поднятием камней».

Митч: Он привозил нас на какое-нибудь наугад выбранное поле, где нам было велено собирать камни и складывать их в кучу. Как нам говорили, нужно было очистить землю, чтобы шины тракторов не натыкались на камни.

Я сразу понял, что нас дурят. Эти поля вспахивались множество раз до нас, а кроме того, во время суровых зим почва вздымалась, и на поверхности оказывались новые камни. Но благодаря этому наши руки были «заняты», нас учили правильной трудовой этике (то есть послушанию – у мормонов это очень важный принцип), бла-бла.

Во-о-от. На площади в сто квадратных футов грязи лежали сотни камней размером с кулак или больше.

Я помню, как однажды провел в поле несколько часов один, собирая камни, и я честно старался (бог знает зачем), хотя и понимал, насколько тщетны мои усилия. Это был изнурительный труд. Когда старик-босс вернулся забрать меня на другую работу, он с осуждением посмотрел на гору камней и заявил, что я сделал не особенно много. Как будто то, что я занимался черной работой ради нее самой, не было достаточно унизительно, вдобавок к этому мне еще сказали, что результаты моих часов тяжелой работы, которую я делал голыми руками, без тачки и вообще без инструментов, не соответствовали ожиданиям. Да уж, спасибо. Более того, никто так и не пришел забрать камни, которые я собрал. С того дня они лежали на поле ровно там, где я их оставил. Не удивлюсь, если они до сих пор там.

Я ненавидел этого старика до самой его смерти.

История Митча указывает на важность религиозной идеи, что покорное подчинение даже бессмысленной работе под чьей-либо властью является формой нравственной самодисциплины, которая делает тебя лучше. Это, конечно, современный вариант пуританства. Но пока что я хотел бы в первую очередь подчеркнуть, что религиозный элемент создает еще один, еще более невыносимый, уровень противоестественной нравственности, согласно которой безделье – это кража чьего-то времени. Несмотря на унижение, Митч относился даже к самым бессмысленным заданиям как к испытанию, с которым нужно справиться. В то же время всем своим нутром он ненавидел это положение, потому что у него не было выбора и ему приходилось играть в выдуманную игру, придуманную не им и устроенную таким образом, что он никогда бы не смог выиграть.

Когда тебя заставляют совсем ничего не делать, то это губит душу почти так же, как и работа без какой-либо цели. В каком-то смысле это даже хуже – по той же самой причине, по которой любой тюремный заключенный предпочтет год дробить камни, будучи скованным цепью с другими, чем провести год в одиночной камере, глядя в стену.