Брегет хозяина Одессы

Изнуренные последним боем, его люди с жалостью смотрели на своего командира. Они понимали: Митька что-то придумал и ценой собственной жизни спасает их. Вперед выступил головорез по кличке Атаман, украшенный боевыми шрамами, полученными еще в стычках на улицах Одессы.

– Ты разве не с нами? – коротко спросил он Китайчика. Митька покачал головой. Ветер взъерошил его черные, с ранней проседью волосы.

– Нет, у меня своя дорога, прощайте. – Он резко развернулся и быстро пошел, стараясь не оглядываться. Все бросились за ним.

– Мы не оставим тебя. – Атаман, поравнявшись с командиром, положил ему на плечо тяжелую загорелую руку. – Скажи, что ты задумал? Знаешь, я все равно не отстану.

Китайчик улыбнулся. Да, кто-кто, а он знал Атамана как облупленного.

– Хочу постараться спасти хоть кого-нибудь, – признался он. – Гибнуть всем нет смысла. Если хочешь – пойдем со мной, но учти: это верная смерть.

Атаман усмехнулся, обнажив щербинку между желтыми от махорки передними зубами:

– А какая наша жизнь? Все равно или пуля догонит, или шашка. Днем раньше, днем позже – какая разница? Я свое отжил. Говори, что собираешься делать.

– Мне бы еще две сотни, – Митька оглядел столпившихся возле него подельников. Все они выразили готовность погибнуть вместе с ним.

– Это бессмысленно, – ответил Китайчик. – И в таком случае я, как ваш командир, которого никто не снимал, сам приму решение.

Он отобрал сто сорок преданных, много лет служивших ему верой и правдой людей, остальных отпустил домой, а на следующий день остатки его отряда, знавшие о дерзком плане короля, погрузились в поезд. На полдороге Митька с револьвером ворвался к машинисту, приставил холодное дуло к виску растерявшегося старика и крикнул:

– Гони в Одессу, быстро!

Дрожавшими руками побелевший машинист еле справился с управлением.

– На Одессу? – уточнил бандит, не отнимая револьвер. Старик закивал, большая голова с всклоченными седыми волосами затряслась на жилистой шее. Китайчик усмехнулся, убрал оружие и похлопал его по спине:

– Молодец!

– До Одессы ведь не доберемся, – пробурчал машинист.

– Не твое дело, отец, – Митька подмигнул, – гони домой.

Разумеется, он прекрасно знал, что родного города ему не видать как своих ушей. Но снова почувствовать себя свободным, как когда-то, пусть и ненадолго, – разве это не здорово? Митька изучал каждое дерево за окном, каждое поле, каждую речонку, каждую пожухлую травинку. Когда поезд резко затормозил, он дернулся и прошептал: