Брелок и противовес

Чтобы протиснуться к витрине, Даше потребовалось некоторое время, но наконец ей удалось занять устойчивую позицию, способствующую продолжительному осмотру музейных экспонатов, выполненных из дерева и кости, инкрустированных хрусталём и драгоценным кораллом. Теперь, когда только стекло отделяло Дашу от миниатюрных фигурок, выставленных напоказ перед посетителями Эрмитажа, в её голове проносился ураган мыслей, начиная от впечатлений о выставке и окружающих людях и заканчивая намерением набросать пару слов для своей колонки. В промежутках между обрывками наблюдений возникал образ аппетитного круассана в форме полумесяца, покачивающегося над чашечкой горячего шоколада. Французская сдоба мешала сосредоточиться на мысли о нэцкэ, но Даша уже достала блокнот на пластмассовой пружине для записи дат, школ, мастеров и других сведений по атрибуции нэцкэ. На выставке были представлены фигурки, символизирующие семь божеств счастья, нэцкэ зооморфного и мифического характера и, наконец, различные сценки из японской жизни.

Даша знала, что данная выставка собрана благодаря усилиям частных коллекционеров Санкт-Петербурга и Москвы. Неожиданно она поймала себя на интересной мысли. «Одна японская поговорка гласит, что вещи похожи на своих хозяев, – пронеслось у неё в голове, – относится ли это высказывание и к данному случаю?» Убрав блокнот в карман, задуманный модельером с правой стороны платья в шотландскую клетку, Даша стала рассматривать людей, слонявшихся в нетерпении заснять себя на фоне японских редкостей, не получив нагоняя от смотрительницы и не столкнувшись лбом или спиною с такими же рьяными любителями искусства. Пока Даша разглядывала толпу, её немного оттеснили от витрин, и, несмотря на то, что сейчас её и нэцкэ разделяла всего пара шагов, обзор был полностью заслонён от девушки. Теперь только толпа превратилась в объект для созерцания, и Даша отметила один интересный факт…

Поток людей постоянно менялся, будто бы косяк разноцветных рыб, пронёсшись вперёд-назад, освобождал место новому потоку. Но три фигуры неизменно оставались в зале. Среди этой тройки выделялась рыжеволосая женщина средних лет, одетая в чёрное прямое платье, дополненное массивным колье. В руках она держала миниатюрный блокнот-книжечку, удобный для заметок на ходу. Словно дельфин, рассекающий волны, она прорывалась сквозь толпу, появляясь то в одном её конце, то в другом. «Странная тактика для сбора информации, – подумала Даша, – разве что… эта женщина занимается анкетированием посетителей…»

Кроме рыжеволосой, выставку не желали покидать в течение двух часов длинный молодой человек с тёмно-русыми волосами и миловидная девушка среднего роста, чертами лица напоминающая японку. Молодой человек был одет в тёмно-синий пиджак, голубую рубашку, элегантные бежевые брюки и зелёный галстук, выпущенный поверх рубашки. Девушка подстрижена а-ля Мирей Матье, а её наряд состоял из белой блузки, подвязанного у воротника алого банта, розовой жилетки, юбки в клетку и завершающего образ японской школьницы фиолетового рюкзачка, на который временами неодобрительно косились смотрительницы.

Через некоторое время зал начал постепенно пустеть. Люди шли дальше – смотреть привезённую недавно картину «Географ» кисти Вермеера Дельфтского из музея Штедель в городе Франкфурт-на-Майне или в отдел сувениров. Кто-то же, преданный основным коллекциям Эрмитажа, уже давно расстался с нэцкэ, чтобы раствориться в атмосфере Зимнего дворца, изучая лоджии Рафаэля, Георгиевский зал и другие не менее великолепные залы, хранящие в себе прелесть голландского натюрморта, музыкальность итальянского портрета и идиллию французского пейзажа.

Когда в зале стало меньше народа, Даша смогла оценить особенности самого помещения. Нэцкэ были выставлены в небольшом круглом зале. Кроме самих брелоков-противовесов, в витринах были представлены инструменты резчика нэцкэ. Это создавало атмосферу сопричастности с ремеслом мастера – ты видишь объект и инструмент, а твоя фантазия достраивает всё остальное. Воображение Даши тут же нарисовало живую картинку – пожилой японец, сидящий прямо на полу или на чём-то, покрывающем пол, вроде японских матов, погружённый в свою работу. Он превращает кусок дерева в произведение искусства. Что-то… что-то в этом было знакомое. «Наверное, я где-то об этом читала, – подумала Даша. – Только никак не могу вспомнить название книги. Оно как будто ускользает из моей памяти, как только мне кажется, что я вот-вот «схвачу» его и всё вспомню». Наконец и Даша закончила осмотр выставки нэцкэ и двинулась в сторону выхода, но как раз там её остановила рыжеволосая женщина.

– Девушка, я вижу, что данная выставка вам понравилась. Не ответите ли на некоторые вопросы анкеты?

– С удовольствием, – вежливо ответила Даша и приготовилась к стандартной системе вопросов для анкет с оценкой по 5-балльной или 10-балльной шкале организации выставки.

– Вы бы смогли отличить нэцкэ от других произведений японского искусства?

– Да, конечно, – уверенно сказала Даша.

– К примеру, отличить нэцкэ от окомоно?