Бременский Адам и др. Славянские хроники

Представитель рядового духовенства, человек, по всей видимости, далеко не знатного происхождения, Гельмольд еще более зависел от высших представителей власти как духовной, так и светской, чем его непосредственные покровители -епископы ольденбургские. А насколько те зависели, легко убедиться, заглянув в главы, рассказывающие о мытарствах сначала Вицелина, потом Герольда (I, 69, 70, 79, 82

). Естественно, что Гельмольд, дорожа своим положением, вынужден был изображать события так, как это было угодно и приятно вышестоящим лицам и в первую очередь герцогу саксонскому, Генриху Льву, графу Голштинии, Адольфу, а также своим непосредственным начальникам, епископам любекским (ольденбургским). В силу такой зависимости хрониста победы над славянами, описываемые в «Хронике», даются немецким феодалам по преимуществу легко. Генрих фон Бодвид, напав на славян, нанес им сильное поражение и в результате одного лишь нападения опустошил всю их землю грабежами и пожарами (I, 56). Генрих Лев «когда бы ни простер руки своей на славян», они немедленно отдают ему все, чего он только ни потребует (I, 68). В угоду герцогу и для вящего его возвышения датский король Вальдемар, совершивший нападение на ран и не поделившийся взятой добычей с герцогом, изображается Гельмольдом в неблаговидном свете: «...Короли данские, ленивые и распущенные, всегда нетрезвые среди постоянных пиршеств...», и славяне нападение данов... «ни во что не ставят». Одного только герцога они боятся, ибо это он «подавил силу славянскую с большим успехом, чем все герцоги, до него бывшие..., надел узду на челюсти их» и управляет ими, как хочет, объявляет мир, и они повинуются; объявляет войну, и они говорят: «мы готовы» (II, 13). Голштинский граф Адольф возводится чуть ли не в сан святых (II, 5

). В «Хронике» часто говорится о «ярости» славян, о мучениях, которые они причиняют христианам (см., например, I, 83).

Походы же немецких феодалов против славян часто рисуются так, словно это было возмездие за славянскую неверность. Показательны результаты походов в представлении Гельмольда: «уничтожили все огнем и мечом», «опустошили всю землю», «обратили в пустыню». Зачастую успехи немецкого оружия явно преувеличены. Еще более, чем светские феодалы, идеализируются епископы, священники и прочие представители духовенства, насаждавшие христианство среди язычников - славян, саксов и северных народов. Жизнеописания Вицелина и Титмара превращаются в подлинные жития святых со всеми свойственными им признаками - пророческими снами, прижизненными подвигами, чудесами и явлениями после смерти (I, 42, 44-, 47

, 58, 66, 73, 74

, 78).

Немецкий историк К. Ширрен в свое время выдвинул мнение, что Гельмольд, сознавая якобы непрочность положения молодой Любекской церкви в связи с пошатнувшимся положением ее покровителя, Генриха Льва, написал свою «Хронику» с целью доказать древность прав Любекского-Ольденбургского епископства на его владения и доходы и обрисовать в самом выгодном свете заслуги его при обращении в христианство язычников. Это, конечно, придало тенденциозный характер его «Хронике». Для осуществления своей задачи Гельмольду пришлось искажать факты, прибегать к выдумкам. Так, например, чтобы доказать первенство Ольденбургского епископства перед другими по времени образования, ему пришлось даже изменить в нужном ему направлении заимствованный у Адама Бременского рассказ об основании епископства. Если у Адама первым епископом ольденбургским назван Эквард, то наш хронист делает его вторым, изобретая не существовавшего в действительности первого епископа Марка и тем самым передвигая основание епископства на более раннее время¹³.

Принять гипотезу Ширрена мешает то обстоятельство, что нам придется тогда отодвинуть написание Гельмольдом всей его «Хроники» на годы 1177-1178, когда положение Генриха Льва действительно пошатнулось. Между тем есть основание предполагать, что Гельмольд начал писать книгу I еще при жизни Герольда, уговаривавшего его этим заняться, т. е. до 1163 г., или вскоре после его смерти; тогда он кончил ее, трудно, конечно, сказать, но, по-видимому, около 1168 или 1170 г. Лет пять ему, вероятно, потребовалось для написания такого труда. А к книге II он приступил после некоторого перерыва и написал ее после смерти епископа Конрада, т. е. в 1173-1175 гг. Года полтора-два - срок достаточный для написания 14 глав, содержащих описание событий, современных хронисту. Если бы мы приняли гипотезу Ширрена, то поставили бы себя в необходимость считать, что весь объемистый труд Гельмольда, состоящий из 108 глав и охватывающий события почти за четыре столетия, был написан им в течение очень короткого срока, в годы 1178—1179, т. е. годы, относительно которых мы даже не уверены, был ли Гельмольд тогда еще жив. Едва ли мы имеем на это право.

Тенденциозность повествования Гельмольда о заслугах Ольденбургской церкви и ее представителей в насаждении христианства среди славянских и других племен сомнений, конечно, не вызывает, и это следует учитывать.