Бремя феодала

А что дальше «значит» я не понимал, одно могу сказать, надо торопиться. И с Феррейросом, и с легионом, и со всем на свете. А ещё наша зерновая афёра… Может накрыться. Ибо нас могут заставить продавать зерно.

А может наоборот, отодвинет войну — наши стены крепки, придите возьмите, а без зерна хрен вы навоюете! И останутся сеньоры в своих замках, не рискнув начать без продовольствия боевые действия. Нам же это даст сказочное увеличение цены, о каком не могли и мечтать, и передышку ещё на год, до следующего второго урожая.

Сложно. Голова пухла, я не знал, по какому сценарию, скорее всего, понесутся события — мало опыта. А потому не знал, что предпринять в первую очередь. А потому как в Евротуре, просто ехал к своей цели, которая с каждым переездом отодвигалась дальше и дальше. Там были Лондон, Париж, Братислава, Берлин… У меня же Магдалена, Аранда, Тахо, Каменная Переправа… Теперь, вот, Картагена на очереди. И тут, по закону жанра, тоже должны быть приключения.

— Йорик, притормози, — подозвал я ближника. Едущие впереди нас парни по знаку отъехали дальше, а сзади едущие — приотстали.

— Да, Рикардо? — отчего-то напрягся Йорик. Думает бить буду? Так хотел бы — уже б убил. Зря.

— Тут такое дело… — Я вздохнул, не зная, с чего начать. Голова немного гудела — спали мало, долго звездели у костра. Ну да ладно. Кстати, а едущая впереди эльфа нас, скорее всего, слышит — убеждался не раз, она способна услышать очень тихую и далёкую речь. Может это особая модификация для разведчиков и диверсантов? Не удивлюсь, если они и это могут. Грёбанные нелюди! Ладно, пусть слушает, не гнать же её вообще из войска?

— Тут такое дело, — повторился я. — В общем, считаю, что ты перерос уровень баронского сотника.

— Хм-м… — Йорик задумался. Закусил губу. Нахмурился. Но молчал, ожидая продолжения.

— Понимаю, в замке на тебя многое завязано, — не стал тянуть я, — но посмотри на это с другой стороны. Ты — доверенный человек прежнего барона. А значит, был в курсе ВСЕХ его дел. И то, что я тебя оставил, не значит, что никто этого не понимает, включая меня и Ингрид. И доверия к тебе на этом месте не будет никогда.

Бывший морпех кивнул — дескать, согласен.

— А потому для тебя оптимальнее всего будет уйти на повышение, на собственно баронский уровень. Нет-нет! — вздел я руку в отрицающем жесте, ибо надо было видеть, как округлились его глаза. — Нет, я не предлагаю баронство. Особенно после всех твоих… Жизненных приключений. Но предлагаю пост ярла, командующего моим особым войском.

Пауза, задумчивое молчание, выдох.

— Говори, граф. — Смирился, что не быть ему сотником в Аранде, где всё знает и все под контролем. Хорошо, продолжим.

— Дело это для меня новое, я не знаю, получится ли, — покачал я головой. — Опыта нет. Потому готов поручить его тебе, как немного в нём разбирающемся. Если у тебя получится — с тебя списываются все грехи, и ты становишься уважаемым человеком, на равных сидящим с баронами за моим столом. Если нет… Ну, извини, ты найдёшь, куда податься. С твоим опытом нигде не пропадёшь.

— Ты честный, Рикардо, это меня в тебе… — Его затрусило от злости. — …Радует.

— Любая нелицеприятная правда лучше сладкой лжи, не находишь? — зло оскалился я в ответ. — Да, честный. И говорю как есть. Ты — бандит в моих глазах. Пошедший на сделку со следствием, но бандит. Или лучше, если буду молчать?

Немая пауза. Да, не лучше, однозначно. Надо просто принять эту мысль, свыкнуться. Непривычно вот так, в лицо.

— Я же предлагаю перерасти этот статус, — продолжал я. — Смыть его с себя новыми достижениями. Сможешь — и ты чист в моих глазах и глазах кого бы то ни было, и одновременно становишься на ступеньку выше жалкого сотника. Нет — значит нет. Но в Аранде ты не нужен. Не хочешь даже пробовать — сам понимаешь, я никого принудительно не держу. Мы в Картагенике, и тут сейчас идёт наём мяса на ближайшую войну, я тебя не бросаю без фляги среди пустыни. Но если готов попробовать… Это шанс, согласись?

— Я думал, ты… Не настолько злопамятен, — тяжело вздохнул он.

Ну да, тут так не принято. Преступник таковым считается только на месте преступления. Если же он прощён — то прощён, без условий.

— Вчера Клавдий назвал меня демоном, — вспомнил я и прищурился, гася эмоции. — Возможно, в каком-то смысле так и есть. Да, я злопамятный. Считаю, что если простить врага, он обязательно ударит ещё раз. А я не Исус, щёки подставлять. Но ты сам сказал, тебя радует моя честность.

Ещё какое-то время ехали молча. Наконец, сотник созрел:

— Излагай. Что делать-то надо?

— В дальних краях есть такой род войск, морская пехота, — довольно улыбнулся я. В местном иберийском такого словосочетания нет. Есть что-то вроде «корабельная боевая команда», и это произносится одним словом. Есть ли такое же в нашем испанском, или только в местном — ХЗ. Потому буду писать то, что переворачивает память попаданца — она у меня натура творческая, оказывается.

— У нас она тоже есть, — скривился Йорик.