Бремя феодала

— Парни, yobnite кто-нибудь эту наглую морду! — попросил отроков, пытаясь сдержаться — ибо мой дар и моё проклятие резко активизировался, просясь наружу, жаждая крови этого обманувшего меня паренька.

Один из отроков перевернул стул, на котором музыкант сидел, с грохотом завалив завизжавшего менестреля, после чего снова поднял его, а второй отрок несильно зарядил ему куда достал.

— Я скажу! Я всё скажу! — сразу зарыдал музыкант. — Это не мои песни! Не мои! Но мне их подарили!

Бум! — Новый удар под дых. Не сильный — обозначить, отроки понимают смысл игры, в которую играем.

— Ну, не совсем подарили!.. Но я ушёл из тех мест и больше не конкурирую с Мастером! Он не теряет от этого деньги, он совсем в других местах гастролирует!

Взмах — остановить приготовившегося снова бить отрока. Музыкант обнадежено продолжил:

— Он работает по Юго-Западу континента, а я ушёл сюда, на Восток, чтобы не мешать ему! Я, честно, ничего не сделал ему дурного! Я его не объедаю — он вряд ли сюда когда-нибудь заглянет!

— Ваш…милсть? — пронзили меня отроки глазами, ожидая вердикта — бить ли нашего гостя дальше.

— Не надо, не бейте! Я всё скажу! Всё-всё! — захныкал парень, натурально прослезившись.

— Хватит. Пусть сядет. И развяжите ему, наконец, руки! — сжалился. Я.

— Юные сеньоры, вам не кажется, что вы переходите все границы?

Всё это время в таверне стояла тишина, народ смотрел и слушал, что мы тут делаем. А в данный момент, когда присевший Сильвестр только-только начал интересный и захватывающий рассказ, к нам подошло четверо герцогских наёмников из «Псов Гримо». Четверо — подошло, всего их в таверне было более десятка — отметило подсознание. Как отметило и то, что напряглись все наши воины во всех углах, готовые по свистку броситься в драку — как и положено телохранам.

Мы, все, кто был за нашим столиком, кроме эльфы, одновременно поднялись. Кое-кто положил руки на эфесы мечей, но я на железяку не надеюсь и мысленно редко беру её в расчёт.

— Сеньоры? — зло оскалился «боцману», а главным среди подошедших был он.

— Южное гостеприимство, конечно, вещь хорошая, сеньоры баронеты, но только когда вы не устанавливаете у нас свои северные порядки. — На лице «боцмана» играла усмешка, но я видел, он предельно собран и холоден. Для такого походя прирезать насмерть — скучная рутина. И поверьте, это понимание действует не только на выходцев двадцать первого века. От сеньора исходил ореол страха, пугая любого собеседника, заставляя вжимать голову в плечи. Теперь я понял, что такой человек в команде бойцов незаменим. Люди будут слушать его верой и правдой, ибо не слушать — страшно! Скорее всего, магия, одно из проявлений местного дара — он тут бывает самый разный. И действовал это дар на всех, кроме собственно меня — играющий во мне пожар сжигал всё, в том числе и магические тиски мозга. Неожиданное открытие, и не сказать, что приятное — ибо прикрываюсь от магии я по сути собственным безумием — какая к чёрту тут холодность рассудка?

— Сеньоры, вы не видите, мы разговариваем? Это невежливо, вмешиваться в чужую беседу, — стараясь быть предельно спокойным, ответил я.

— Баронет, я думаю, избиение музыканта, который здесь для того, чтобы развлекать НАС, всех НАС, — окинул «боцман» зал таверны рукой, — а не ВАС, это не то, с чем присутствующие здесь должны смириться. Настоятельно рекомендую вам, сеньор Валуа, отпустить беднягу, и вернуться к вашему с ним разговору позже, когда почтенная публика в этой таверне разойдётся по домам.

«Рекомендация» высокородному — это вызов. Ибо владетелю/сыну/внуку владетеля можно только приказать. И делать это должен только тот, кто имеет право. Отец — сыну. Дед — внуку. Дядя — племяннику. Вы поняли, да? Или сеньор — вассалу. Но уже тут есть ограничения на то, что именно сеньор может приказать, а что нет. Рекомендовать без потери чести может равный равному, но находящийся на полступени выше, например арбитр в споре двух хозяйствующих субъектов. Третейская сила перед полем боя двух других сил. Или король может рекомендовать что-то сделать герцогам, когда не может приказать. Именно так — рекомендовать. И это не считается зазорным, ибо король выражает свою волю, своё видение, как человек, отвечающий за государство перед богом. Однако всё, что выходит за рамки перечисленного — это уже издевательство. Намёк на то, что человек, говорящий тебе это, на те самые полступеньки выше, а подтекст — вертел он тебя на причинном месте. Но если ты не послушаешь — тебя проткнут тяжёлым острым металлическим предметом.

То бишь это ультиматум заезжему баронету: выполнит — значит, благоразумен, флаг в руки; нет — одним баронетом в Ойкумене станет меньше. В своих силах «псы» не сомневались. При этом благоразумие означает автоматический урон чести — отсюда вывод, девяносто процентов вероятность, что юноша вспылит и его прикончат. Я говорил про малое число развлечений в малых городишках для расквартированной солдатни?