Бремя феодала

Сеньор бандито был одет в похожую на мой бахтерец-юшман армадуру, только пластины поменьше и пореже, голову венчал шлем, боле напоминающий барбют, без бармицы, с прорезями для глаз — помощнее моего. Вооружён полутораручником с тяжёлым даже на вид навершием гарды. Серьёзный противовес — для серьёзного оружия. Щита нет, второго оружия нет. Значит, будет делать ставку на физическую силу и маневренность — он мощнее меня выглядит, причём значительно. И на полголовы выше.

Атакующая техника и мобильность. Вторая рука поддерживает при необходимости меч в первой трети от гарды, где слабая заточка — там заточка практически и не нужна. Опасный, очень опасный противник! Это мне сказала Наташа, тихонько называя сильные и слабые стороны «боцмана». Я интуитивно всё это и без неё понимал, потому пропускал её слова не то, что мимо ушей, но не вслушивался. По собственному снаряжению не стал мудрить и взял то, на чём меня годами учил и тренировал Вольдемар — оружие для противостояния с подвижным противником. Правая рука — одноручник, левая — дага. То бишь четырёхгранный кинжал для ловли и отражения меча. Не самый худший вариант в таких раскладах. От щита также отказался.

По городу, за кольцом каменных стен, начали петь петухи. Мне вдруг почудилось, впрочем, возможно это была игра больного воображения, что где-то там, южнее, раздаются крики и звон мечей. Наши штурмуют ворота? Вполне возможно, но, к счастью, сеньоры бандиты были озабочены текучкой, то есть грядущей схваткой с нами, а потому не стали морочиться и вслушиваться — что же там такое? Я также не стал, ибо мальчишка с соседней крыши закричал:

— Встало! Благородные сеньоры, солнце встало! Новый день начался!

«Боцман» в сопровождении секундантов подошёл ко мне.

— Сеньор Валуа, вы готовы? — Он довольно, я бы сказал предвкушающе, улыбался.

Я картинно, на публику, неумело махнул мечом, обернулся и кивнул.

— Конечно, сеньор.

— Сеньор Ромарио Валуа, — а это главбандюк, Себастьян из Вандалузии. — Утро. Время. У вас есть, что сказать моему человеку? Возможно, вы хотите как-то погасить этот глупый конфликт?

— Сеньор Себастьян, к чему разговоры? — ответил за меня Берни, ибо он, естественно, стал моим главным секундантом, как главбандюк — секундантом «боцмана». — Ваш человек повёл себя некорректным образом. Он хочет принести извинения?

Смущение на лице. А как не быть смущению, если сейчас начнётся рубка, и кто знает нас, обдолбанных северян, что мы выкинем?

— Мой человек перегнул палку, это да, — осторожно начал главбандюк. — Однако ваш друг, сеньор Плантагенет, из-за своей юности совершает поступки, которые могут вывести из равновесия хороших благородных. И это неправильно. Если ваш друг готов принести извинения — я готов настоять на том, чтобы мой человек также принёс извинения за резкость, поскольку мы все здесь понимаем, что это глупый конфликт, с глупыми причинами.

То есть, не будь они бандитос, а мы — реально туристами на фронтиры с Севера, дуэли можно было избежать? Получается, тут не все зациклены на чести и кровопролитии. Ах да, дуэль можно было бы сделать «до крови», и всё бы решилось быстро и безболезненно — помахали красиво железяками для понту и успокоились бы. Жаль, что мы не бароны с Севера…

— Сеньоры, — а это к нам подошёл один из шестерых стражников в, одетых в доспехи с эмблемой герцога Картагены, до сих пор взиравших на нас издали. Одеты все шестеро были в полную броню, а вооружены — алебардами. На самом деле неплохо, на узкой улочке города даже вшестером они сильно задержат любую из наших противоборствующих группировок. — Сеньоры Валуа и Плантагенет, сеньоры наёмники, — кивнул стражник нам, потом другим окружающим нас воинам сопровождения. — Мы представляем магистрат, и я от имени главы города и герцога хочу сообщить, что данные люди, — кивок на «псов», — являются людьми герцога Картагенского. Они наняты моим сеньором. И в случае безумия с вашей стороны, последствия будут крайне негативные… Для всего Севера, — мягко сформулровал он, не вдаваясь в подробности.

Толстый намёк на тонкие обстоятельства. Дескать, если устроим свалку — по шапке прилетит всем, кто выживет, так как местный герцог не простит уничтожения даже части своего воинства.

— Я понимаю, что у вас, сеньоры, — он указал меня и «боцмана», — могут быть взаимные недопонимания, но господь упаси, — а это кивок Берни и его наставнику, маячащему за плечом, — вводить в ваши личные разборки других людей. Мы обязаны следить, чтобы бой был честным, и предупреждаю всех, кто готов помешать честной дуэли, вы наживёте себе серьёзных врагов!

— Вас всего шестеро, — хмуро бросил я. — Но, сеньор сотник, я понимаю, какая сила стоит за вами. — Посмотрел на капитана «псов». — Сожалею, сеньор Себастьян, но я не намерен приносить извинения перед вашим человеком. И точно также мне не интересны его извинения. — Перевод взгляда на главстража. — Сеньор сотник, я готов дать обещание от имени своего отца, что мои люди не будут бросаться в бой в случае, если покину эту площадь ногами вперёд. Вас успокоит такое обещание?