Бремя империи

— Я забираю один автомат с подствольником из трофеев — взамен оставляю вот это. Американский автомат, единственная разница — переключатель вот здесь, под большой палец, затвор — впереди, на цевье, здесь. Пользоваться точно также. И пулемет — страшная вещь, пробивает стены и двери. Если начнется штурм квартиры — просто прижмите приклад к телу левой рукой, локтем вот так, правая рука здесь, на цевье. И стреляйте — нападающих не спасет ничего. У вас — на двоих четыре автомата, пулемет и ружье. Еда есть?

— На день еще хватит — лаконично ответил Юсеф

— Тогда сидите здесь и не высовывайтесь. Все равно армия придет — долго это продолжаться не будет. Детей на улицу не выпускать. Лучше спрячьте их в комнатах, и чтобы к окнам не подходили — залетит случайная пуля или осколок. Все что могу — теперь ваша очередь.

Не сразу я осознал природу далекого, слитного рокота, постепенно нарастающего — только когда его уже было нельзя не слышать, я понял. Вертолетные турбины, много — десятки. Десятки вертолетов. И еще звук выстрелов — не обычный треск на улице, а что-то более солидное, мощное и грозное.

На сердце немного отлегло.

— Возможно придется ждать и меньше суток. Слышите?

— Что это? — Козлов склонил голову, прислушиваясь

— Вертолеты. Сейчас начнется десант, скорее всего высадка в аэропорту будет и потом уже самолеты пойдут с техникой и подкреплениями.

Я передвинулся ближе к окну, чтобы обозреть путь с той стороны дома, который мне осталось проделать до стадиона, заодно и глянуть на вертолеты. Стекла были целы — на удивление, учитывая какие идут бои, видимо специальной пленкой обклеены, а может и этаж высокий, пули не залетают сюда. Рев турбин нарастал, превращаясь в оглушительное, заставляющее вибрировать стекла и подрагивать хрусталь крещендо. Я выглянул в окно — как раз, чтобы увидеть разыгрывающуюся драму. Ниже и левее, на уровне примерно второго этажа, ярко сверкнула вспышка — гранатомет, больше нечему — что то, похожее на небольшую комету оставляя едва видимый ночью белесый дымный след рванулось вверх — и почти сразу же вверху, откуда исходил грозный рев и потоками лился на землю свинцовый град, над самыми крышами ослепительно сверкнула вспышка…

Окрестности Петербурга. Утро 01 июля 1992 года

— Господа, Балтийский флот начал выдвижение к берегам Британии!

Государь устало и как-то обреченно махнул рукой. Всем, кто находился в ставке было поразительно четко видно, как он постарел — как-то разом, за считанные часы. Его уговаривали хоть немного поспать — но он наотрез отказался.

Государь казнил себя. Совсем недавно он, впав в гнев из-за глупой, совершено мальчишеской выходки сына, позволил этому гневу взять вверх над разумом и отправил в армию Николая и двоих его друзей, оказавшихся замешанными в дурацкой эскападе. Итог: один из отосланных из Санкт Петербурга был у захваченного ядерного центра в Искендеруне, второй — в составе эскадры Черноморского флота, противостоящей британской эскадре (Государь не знал, что старый друг сына, младший князь Воронцов задействован в специальных операциях и теперь, волею судьбы оказался в самом центре Бейрута), третий в Багдаде, который тоже, если полыхнет, в стороне не останется. Вот так, благодаря гневливости и суровости своей он поставил своего единственного сына и наследника престола на грань гибели.

Люди раскола…