Бремя власти

На мгновение замешкавшись, солдат поклонился и, ни слова не говоря, торопливо пошёл прочь.

Алиенора вздохнула. Вот оно, начало. Или начало было там, в Драмланриге? Или это и не начало вовсе, а конец? Она задумчиво взвесила на руках Бремя Власти, в очередной раз подивившись необычайному холоду, который исходил от этого камня. Положила его на кровать и быстро переоделась. Прекрасное нежно-персикового цвета платье немного измялось, а на рукаве она с неудовольствием заметила небольшое тёмное пятнышко. Должно быть, это Эдмунд или Лотар случайно испачкали его. Алиенора стиснула зубы. Это — напоминание. Напоминание о том, что кровь её родных и близких вопиет об отмщении.

Взяв камень в руки, она не спеша вышла из опочивальни.

В холле возле ворот толпились люди. В основном наёмники, среди которых она заметила только пару знакомых, и ещё какие-то оборванцы. Некоторые из солдат с хмурым видом прятали от неё глаза, другие, наоборот, смотрели дерзко и вызывающе. Бедаха среди них не было. Впереди всех стоял одноухий Фердимид, как будто даже злорадно ухмыляясь. Чуть левее от него кузнец вертел в руках кандалы.

Слишком большие для женщины, холодно подумала Алиенора.

— Ведьма! — вдруг яростно взвизгнул кто-то из толпы. Буквально в нескольких дюймах от её лица просвистел камень и, щёлкнув, отскочил от стены.

Алиенора нахмурилась. Точно — Гавен. Сосед бедняжки Луайне, тот самый мерзкий толстяк, который всегда раздражал её своей леностью и неопрятностью.

— Девица, — возвысил голос Фердимид, — по приказу господина нашего его высочества герцога Когара будешь закована ты в цепи и доставлена на его праведный суд в город Лонхенбург. Подойди и подставь руки.

— Девица? — медленно и с расстановкой спросила Алиенора. — Девица?!

Она сделала несколько шагов вперёд, опершись руками о чёрный камень в центре холла. Хронош

звенел у неё в руках.

— Есть здесь кто-нибудь, кто готов встать на мою защиту?

Ответом ей было натужное молчание. Фердимид зло усмехнулся.

— Я знал, что этот день когда-нибудь придёт, — сказал он. Помолчал мгновение и с издевкой добавил: — Девица. И ещё: его светлость разрешил с тобой потешиться. Ты рада, девица? Потому что мы все ждали этого часа. Взять её!

Наёмники нерешительно потоптались на месте. Алиенора усмехнулась. Она протянула руку с Хроношем к отверстию посередине постамента. Камень покрылся инеем, а спиралевидные узоры на нём из чернильно-чёрных стали превращаться в красноватые.

— Начало конца, — медленно произнесла она.

И легко вставила Хронош в отверстие. Воздух вокруг неё мгновенно сгустился и задрожал. Хозяйка, хозяйка, хозяйка — шёпот тысяч голосов заполонил её голову.

— Взять её! — крикнул Фердимид и, не дожидаясь, сам ринулся через весь холл.

Она улыбнулась — и вытащила Хронош.

В то же мгновение из отверстия выплеснулись языки тумана и потекли по зале, на глазах приобретая формы чёрных, на две головы выше человека, фигур, словно одетых в длинные рваные плащи. Дикий свист, дробя камни, разнёсся над Марчем, мешаясь с воплями людей. Её новые подданные были голодны.

Алиенора засмеялась.

Глава 39

ПОСЛЕДНЯЯ ВЕСНА

— Это леди Алиенора, — тихо произнёс Миртен, пристроившись за столом напротив Гуго.

Тот посмотрел на лекаря ничего не выражающим взглядом. Они сидели в общей зале в «Льве и Единороге». Это была довольно дешёвая гостиница — во всех смыслах, кроме цены за постой. Список её достоинств исчерпывался, пожалуй, только тем обстоятельством, что она находилась всего в получасе ходьбы от главных ворот Лонливена. Всё прочее не заслуживало похвалы: ни грязные комнаты, ни частенько пережаренное или недожаренное мясо, ни похлёбка, похожая на клейстер, в которой, как редкие островки архипелага, плавали кусочки сала и гренок. Единственное, что здесь было относительно неплохим — так это эль, который варили где-то за городом и который каждое утро небритый хмурый крестьянин доставлял на телеге в двух больших бочках. Алун Максен — хозяин гостиницы, — также каждое утро придирчиво пробовал эль на вкус, после чего приступал к традиционной перепалке с крестьянином по поводу цены. Немного поругавшись, они расходились с чувством выполненного долга, передав друг другу товар в обмен на звонкую монету.

Поначалу Гуго изрядно забавлялся этим зрелищем, тем более, что ни цена, ни количество привозимого ни разу не менялись, но эти два человека просто не могли попрощаться, предварительно не повздорив по поводу того или другого.