Бремя власти

- Почему ты решил, что она с трудом переносила общение со мной?

- После каждого визита к тебе ее словно подменяли. Она злилась без повода, совсем переставала контролировать свои эмоции. Ты медленно и верно рушил то, что я создавал годами. Спокойную, уравновешенную, идеальную Владетельницу, руководствующуюся лишь разумом, а не эмоциями. И вполне возможно тебе бы удалось завершить этот процесс, если бы не твоя сегодняшняя выходка… Я никак не мог решиться сделать то, что сделал сегодня, спасая твою голову… Вот скажи, как ты посмел дерзнуть на такое?

- Отец, - Кай помолчал немного, - я думал, что вы любовники… и решил это проверить…

- Даже если бы ты узнал, что мы любовники… что могло это изменить в твоих отношениях с ней? Неужели за все эти годы ты так и не понял: тебе надо было не держать ее, а отпускать… Тогда бы она возвращалась. Сама и с удовольствием. А ты превратил ваше с ней общение в гнетущую ее обязанность.

- Отец, ты так говоришь… Ты любишь ее?

- Она мое творение, лучшее мое произведение… Как можно ее не любить? Она великолепна. Я восхищаюсь ей.

- Но ты жесток с ней… всегда был жесток. Я думал, сейчас что-то изменилось, а оказалось, снова нет.

- Кай, ты думаешь, кузнец может выковать клинок, не перемещая его из пламени в ледяную воду? Нет. Но это совсем не значит, что он не любит свои творения, и они не дороги ему. Так и я не могу не быть жестким с ней. И сейчас буду еще жестче, чтобы ей и в голову не приходило больше вести себя подобным образом, как она вела себя с тобой.

- Ты шутишь?

- Нет, не шучу. И тебя заранее предупредить хочу, что если хоть раз тебя около нее без дела застану, ей достанется снова, так и знай.

- Ты запрещаешь мне с ней общаться?

- Да.

- Тогда лучше убей меня, я не могу без нее жить…

- Кай, меня не трогают подобные слова. Я тебя предупредил, а дальше дело твое. Не мыслишь без нее жизни, можешь хоть сейчас заканчивать ее самоубийством. Я мешать не стану. Я сделал для тебя все, что мог, и даже более того. Теперь решать тебе, что ты будешь делать и что выберешь.

- Ты жесток и бессердечен!

- Уж что есть… - Норлан равнодушно пожал плечами, и взмахнул рукой, снимая занавес. - Иди к себе и подумай над тем, что я сказал.

- Как прикажете, мой господин, - раздраженно произнес Кай и вышел.

Ровно через два часа Къяра вошла к обилайту.

- По тебе можно сверять часы, сокровище мое, - усмехнулся Норлан, бросая на дверь магический занавес.

- Зачем же мне тебя сильнее злить? Чтобы нарваться на большее наказание? - Къяра покорно склонила голову. Но потом, не выдержав, лукаво взглянула на него и рассмеялась. - Ты был великолепен. Я люблю тебя.

- Несмотря на разбитые губы? - Норлан ласково улыбнулся и, шагнув к ней, подхватил на руки.

- Если бы ты не ударил, Кай еще бы долго сомневался… а потом, возможно, попытался бы вновь сблизиться со мной. А так ты показал ему, что не позволишь этого, причем даже не ему, а мне. Он не посмеет причинить мне боль. Я поняла, что ты это сделал для меня… и благодарна тебе. Это было то, о чем я когда-то тебя просила… - Къяра обхватила руками Норлана за шею и склонила голову ему на плечо.

- Ты замечательно подыграла мне, мое сокровище.

- Я была, как и ты, заинтересована в результате…

глава 6

Высокий, круглолицый юноша с волосами цвета спелой пшеницы и выразительными серыми глазами уже второй день шел по лесу. Одет он был в плотный шерстяной плащ с капюшоном, грубые холщовые штаны и зеленую клетчатую рубаху. За плечами у него висела увесистая котомка. В руках - посох. Ни дать, ни взять - обычный странник, только прямоезжих дорог почему-то избегающий.

Раф, так звали юношу, действительно к дорогам даже близко старался не подходить. После того как он с помощью магии убил трех стражников лоренского конного разъезда, пытавшихся его пленить, выходить из леса он боялся.

Владетели Лорена: маг Маграт и его дочь были на редкость могущественными магами и славились, беспощадным нравом и беспримерной жестокостью. Зная о том, Раф не желал попадать к ним в руки. Вряд ли они спустят заезжему магу тройное убийство. Поэтому Раф намеревался незаметно добраться до развалин старой лоренской крепости, где ему было необходимо преобразовать амулет Леонгарда. Ведь если это не сделать в течение ближайшего месяца, от силы двух, его учитель умрет. Допустить смерть Леонгарда, который заменил ему семью, юноша не мог.

Солнце уже клонилось к закату, когда уставший Раф заприметил небольшую очень удобную полянку и родник, тихо журчавший у ее края. "Прекрасное место для ночлега", - подумал он.

Сбросив с плеч котомку, юноша достал из нее кружку и ломоть хлеба. Набрал воды и уселся недалеко от родника. Сделав несколько глотков свежей и настолько холодной воды, что даже сводило зубы, он откусил хлеб и утомленно откинулся на траву.

Вечернее солнце играло последними красноватыми лучами в верхушках сосен. Некоторое время Раф заворожено следил за солнечными бликами и игрой света, медленно доедая хлеб, а потом решительно поднялся.