Бренд. Повод для убийства

Народу в этот час в кафе было много – Магринов не ошибся. Публика разношерстная. Молодые люди назначали здесь свидания, чтобы не мерзнуть на улице. Приезжие пользовались возможностью быстро и дешево перекусить. Клерки и продавцы ближайших магазинов, которым предстояло работать допоздна, заглядывали сюда, чтобы набраться сил для предстоящих вечерних трудов. Марина поняла, что слишком выделяется на общем фоне – лиловая дубленка и элегантная лисья шапочка, изысканный макияж хороши были бы для какого-нибудь элитного ресторана, в котором, кстати сказать, ей сразу предложили бы раздеться. Подумав, она сняла дубленку и повесила на стоящий рядом пластмассовый стул. Сняла шляпку – Маринины блестящие рыжие волосы рассыпались по плечам. Но тут же она поняла, что все равно привлекает внимание. «А-а, мне незачем прятаться! – остановила себя Марина. – А то я становлюсь похожей на Серегина…»

– Здесь свободно, мадам? – услышала она голос Магринова.

– Какая еще мадам! – возмутилась Марина. – Ну и шуточки у тебя…

– Конечно, мадам… Ты посмотри, какая здесь публика…

Странно, Магринов был в хорошем настроении. Улыбался. И взгляд был веселый.

– У нас хорошие новости? – поинтересовалась Марина, как только Александр Иванович снял с себя видавшую виды дубленку, уложил ее на свободный стул и устроился за столом, который рядом с ним казался особенно маленьким и хрупким.

Магринов, словно не слыша вопроса, сказал:

– Наш друг пошел за едой? Думаю, он один справится…

– Возможно, – отозвалась Марина. – Что это за манера такая – не отвечать на вопросы… Серегин тоже глухим прикидывается…

– Правда? – усмехнулся Магринов. – Научился, значит. Молодец.

Подошел Серегин. Ногой отодвинул стул с одеждой и поставил на стол поднос.

– Кушать подано! – театрально сказал он и неуклюже пристроился на свободный стул.

Марина взглянула на своих приятелей и ей стало смешно.

– Мы похожи на заговорщиков!

– А то! – поддержал ее Магринов. – Трое умников на поле чудес в стране дураков…

Серегин улыбнулся. Обстановка разрядилась. Мужчины с удовольствием ели пухлые булочки с котлетой внутри, Марина пила кофе с горячим жареным пирожком, начиненным вишнями.

– Ну как там, в Китае? – поинтересовался Магринов.

– В Китае все хорошо. Просто замечательно, – поддержал разговор Серегин. – Знаете, они умеют работать… И к деньгам относятся со вниманием…

– Надо же! – притворно удивился Магринов. – Значит, живут хорошо?

– Неплохо, совсем неплохо… – Серегин успокоился, с готовностью поддерживал несколько игривый тон разговора. – Мне нравится с ними работать…

– Так вы ездили к ним по работе?

– Конечно. И хотя у меня в Китае есть постоянный представитель, неожиданно потребовалось мое личное присутствие…

Возникла пауза – ситуация требовала объяснений. Но Серегин не спешил сообщать о том, какие обстоятельства заставили его отправиться в Китай. Марина уже хотела спросить его, почему же он не предупредил их с Магриновым о своем отъезде, но поймала предостерегающий взгляд Александра Ивановича. Помедлив, она сказала:

– Никогда не могла понять, почему китайцам удалось так быстро поднять свою промышленность и войти в рыночную экономику без таких потерь, как у нас…

– Все очень просто, – внезапно оживился Серегин. – Они в полной мере использовали возможности тоталитарного режима…

Марина с удивлением посмотрела на него.

– Да, именно так! – воскликнул Николай Андреевич. – Партия ставит перед народом – или населением – цель, и все старательно начинают ее добиваться. Предлагается вкусный пряник – лучшая, сытая жизнь – и кнут, с которым в тоталитарном государстве хорошо знакомы. И что вы хотите? Цель достигнута! Но эта цель должна быть очевидной, не как у нас – в начале реформ. У нас вовсе не использовалась эта инерционная энергия, хотя она сохранялась еще довольно долго. Вспомните историю с брокерами… Вначале никто не знал, что это такое и с чем едят… Но уже через полгода мы имели столько брокеров, что их с избытком хватило бы для всей Европы… Такая же история повторилась с экономистами, юристами, нотариусами, бандитами, наконец… Все происходило стихийно и дико, без плана и целей… Хотя нет, цель была – обогатиться самим организаторам реформ, урвать то, что они сами вывели из собственности государства… А потому никто и не стал объяснять людям, ради чего они должны терпеть нищету и лишения в ходе этих безумных преобразований…