Бретонская колдунья (сборник)

Находиться на осадном положении в небольшом доме в восточном городе было очень тоскливо.

Жанна, от нечего делать, представляла себе, как бы проходила осада в замке Монпез'a.

И решила, что значительно интереснее, чем тут. И куда более удобно. Колодцы в замке свои, подвалы обширны и вместительны, вина лет на десять вперед хватит. Единственное неудобство – за крепостные стены не выйдешь. Зато можно пересидеть в нем всех и вся. А на самый крайний случай подземные ходы есть, совсем туго станет – можно уйти.

А здесь куда не ткнешься – нет. Хорошо еще, что осада не явная. Водонос к воротам воду подносит беспрепятственно. Торговцы-разносчики приходят. Недруги где-то таятся, себя особо не обнаруживают. Днем вроде бы тихо все, ночью приключения начинаются.

Нубиец держит часовых по ночам не только у ворот, но и на крыше. И ведь не успевают отбиваться. Каждую ночь пытаются проникнуть в дом. Жутко…

Абдулла этот теперь и днем, и ночью бодрствует. Когда спит – непонятно. Ходит, до зубов вооруженный, то караулы проверяет, то на крыше дежурит. Куда пиратские сокровища спрятал – никто не знает. Все люди в доме настороженные, напряженные, словно струны. Тронь – и порвутся! Злые… Хотя разве поймешь их? Они и в мирное-то время гортанно говорят, словно ругаются.

Что спасает пока оставшихся в живых людей шейха, и заодно с ними ее, Жанну, так то, что и шейх, и его враги – чужие в городе. Точнее, не свои. За этих поэтому заступиться некому, но и другие таятся, стараются, чтобы стычка город не задела…

…Колодец во дворе есть. Только вода в нем невкусная жутко. Воняет – бр-р-р – чуть не мочой. Животные пьют. Хорошо хоть он имеется, иначе поить лошадей было бы нечем.

А вообще-то припасов много. Хитрый нубиец дом свой получше, чем у Господина, сделал. Пусть не такой большой – зато необходимое есть. Голодать пока не приходится.

А все-таки как, интересно, проходили бы осады в замке Монпез'a? Наверное, красиво… Вот еще лет сто-двести назад было бы так:

Она, Жанна, – Прекрасная Дама, красивая, как Мадонна. Но супруг ее – сущее исчадие ада. Толстый пьяница, грубиян и сквернослов. А на ней светло-голубое платье, затканное цветами и бабочками, и чеканный пояс на бедрах, длинным концом достающий до подола юбки.

Она стоит на крепостной стене, и локоны ее сверкают, как золотые нити в лучах солнца.

И вдруг появляется он – Странствующий Рыцарь. Вылитый Марин. И влюбляется в нее с первого взгляда.

Они долго-долго стоят и смотрят друг на друга. Она на стене, он на боевом коне. И взгляды их красноречивей всяких признаний.

Но коварный муж замечает возникшую между ними любовь. И поднимает мост, запирая замок.

Ночной порой, уже в фиолетовом платье с флорентийской вышивкой и белым сюрко поверх, опять спешит она, Жанна, на крепостную стену.

И спускает возлюбленному веревку, сплетенную из изрезанного на ленточки парадного плаща супруга.

Рыцарь поднимается к ней на стену, падает на колени и целует край ее платья. И клянется, клянется в вечной любви… А плащ у него красный, просто алый!

А потом он дарит своей Даме долгий-долгий поцелуй, от которого кровь шумит в ушах и ноги слабеют…

На улице дико завопил осел, но даже это не смогло вырвать Жанну из страны грез, куда она унеслась воображением. Ей было так сладко представлять и замок, и рыцаря, и себя…

…Но стража замка прервала свидание. Рыцарю пришлось спуститься.

А супруг, сволочь толстая, пардон, коварный негодяй, надел на нее, Жанну, стальной несокрушимый пояс верности. И повесил ключ от него к себе на шею!