Бретонская колдунья (сборник)

– Dum spectant oculi laesos, laeduntur et ipsi: Multaque corporibus transitione nocent[104], – объяснил лекарь. – Просто чудо, что все так хорошо кончилось. Теперь понятно, почему дама слегла. Она ведь почувствовала себя плохо на прогулке? По дороге, ведущей мимо поместья наших крупнейших землевладельцев Фальеров?

– Уж не знаю куда ведущей, а только на той дороге дедушка госпожи, когда в походе за веру был, чуть было жизни не лишился, и Господь его спас. С той поры он завещал своим потомкам, кто на Кипр попадет, вознести в том месте благодарственную молитву за свое чудесное спасение! – поведала лекарю Жаккетта. – Вот госпожа и пошла, да только не надо было ей ходить, а надо было сил набраться.

– Tempore et loco praelibatis[105], – сделал вид, что поверил, лекарь.

– Правильно: все, как вы говорите! – подтвердила Жаккетта.

Лекарю стало ясно, что выведать у камеристки интересующие его подробности, кроме бесконечной истории про благочестивую госпожу и ее героического дедушку, вряд ли удастся. Он скосил глаза на рыжего господина Жана и понял, что лишние вопросы приведут только к неприятностям. Но знать правду так хотелось…

Поэтому он нагнал побольше морщин на лоб и категорически заявил:

– Non haec amplius est liminis, aut aquae coelestis, patiens latus![106] Госпожа серьезнейшим образом больна. Лечение может продлиться несколько недель, и больной даме совсем не место на постоялом дворе. Я предлагаю перевезти ее в мой дом, где она будет иметь постоянный присмотр. Иначе за ее жизнь я не поручусь. Manifestum non eget probatione!

[107]

– А в чем, собственно, дело? – открыла глаза Жанна.

Она смотрела на мир и окружающих ее людей очень недружелюбно, но вполне осознанно.

– Доктор говорит, вы помрете скоро, – сообщила ей последние новости Жаккетта.

– Я так не говорил, дитя мое! – возмутился лекарь. – Мы все очень рады, что вы очнулись, но во избежание нежелательных осложнений вам лучше побыть неделю под присмотром человека, чей долг в этом мире – врачевать людей.

– Спасибо, доктор, но я здорова! – процедила Жанна. – Очень приятно было с вами познакомиться. Извините, я должна одеться.

Лекарь, разочарованный, что спасти даму от неминуемой смерти в силу ее упрямства не удастся и узнать про нее побольше, соответственно, тоже, ушел.

– Жаккетта, рубашку подай! – хмуро сказала Жанна.

– Поскольку в последнее время я решил, на случай если пиратством прокормить себя не удастся, овладеть новым ремеслом прислужника прекрасным дамам, то принимаю на себя тяжкий труд по доставке завтрака! – сообщил рыжий и удалился.

Жаккетта принялась одевать госпожу.

* * *

– Ну и какие у вас теперь планы? – спросил рыжий Жанну, когда она поела.

– Купить новые платья! – заявила Жанна.

– Хорошо, – пожал плечами рыжий. – Едем в Лимасол. Какие проблемы…

– На «Бирюзе»? – спросила Жаккетта.

– На «Бирюзе», – подтвердил рыжий.

Стоявшая в бухточке, в укромном месте «Бирюза» опять приняла на свой борт трех беглецов, распустила небесный парус и навсегда унесла Жанну от разбившейся вдребезги мечты.

Марин Фальер был немного раздосадован, что Жанна загадочно появилась и загадочно исчезла, но в целом был рад, что она не стала задерживаться.

Бретань это Бретань, а Кипр это Кипр. Здесь дом, здесь правила игры совсем другие. Молодому неженатому человеку совсем незачем компрометировать себя романтическими встречами с молодой красивой дамой перед матушками потенциальных невест.

Будет новое путешествие – будут новые хорошенькие и ласковые женщины. Только одно не понятно, при чем тут восемь детей?

Глава XXX

Лимасол встретил их шумом и гамом. Как обычный портовый город.

Над невысокими черепичными крышами домов возвышались византийские храмы, готические здания и минареты. Стиснутые поясом крепостных стен, узкие улочки змеились и переплетались, хвастаясь одна перед другой своими лавочками и мастерскими.

Рыжий уверенно повел девушек в лавку, торгующую тканями и готовым платьем.

Конечно, купить готовое платье – совсем не то, что сшить его на заказ, не торопясь, наслаждаясь бесконечными, радующими душу примерками.

Но Жанна хотела срочно купить новые платья по двум причинам.

Во-первых, она возненавидела свое золотистое платье, которое явилось немым свидетелем крушения ее надежд, а во-вторых, не могла больше без содрогания смотреть на восточный наряд Жаккетты.

Слава Господу, они больше не в мусульманском плену и пора вернуть себе и камеристке нормальный вид.

Для этого пришлось продать ювелиру в одной из лавочек Лимасола серьги, так долго ждавшие своего звездного часа в складках нижней юбки. Впрочем, Жанна так и рассчитывала обратить их в наличность для расходов.

* * *

…Оказывается, они совсем отвыкли от городской толчеи.

Все воспринималось по-новому: и шум разноязыкой толпы, и звон колоколов на церквях. Жаккетта поймала себя на мысли, что, увидев минарет, обрадовалась ему, как знакомому. Восток все еще цепко держал ее крашенными хной пальцами.