Бретонская колдунья (сборник)

Не иначе как этот человек имел отношение к смерти шейха Мухаммеда.

* * *

Шейх Али чего-то ждал.

Абдулла то безвылазно сидел в усадьбе, то исчезал чуть ли не на неделю. В эти дни жизнь для Жаккетты становилась совсем безмолвной.

* * *

Жанна в своей комнате замкнулась в молчании. Бросая вызов всему, что ее окружает, она упорно ходила в своем золотистом платье и нашпигованной драгоценностями негнущейся нижней юбке. Хотя в здешнем климате, особенно при приступах песчаного ветра, это было своего рода мученичеством. Одежды местных женщин были куда практичнее и удобнее.

Но Жанне было плевать.

Глухая, лютая ненависть копилась у нее ко всему окружающему. Даже Жаккетту она видеть не хотела. Жанну злило, что та, похоже, ничуть не страдает и с детским любопытством открывает для себя новый мир.

Жанна же ненавидела каждой клеточкой, каждым кусочком тела и души. Ненавидела за равнодушие к ней, за то, что здесь все по-другому, за то, что красавица не она.

Но никому и дела не было до терзаний «французской принцессы».

Усадьба жила отражениями ожиданий шейха.

С каждым днем ожидание становилось все гуще и гуще, словно дым из лампы Ала ад-Дина, в котором вот-вот должен быть возникнуть джинн.

* * *

– Господин тебя зовет! – загадочно сообщил Абдулла Жаккетте.

Жаккетта не без опаски пошла за нубийцем.

С чего бы это шейху вздумалось вызывать ее посреди бела дня?

Последнее время, особенно после того, как он снес голову привезенному в ковре человеку, шейх предпочитал проводить время один, либо неподвижно сидя у накрытого столика и не притрагиваясь к еде, либо упражняясь в метании острого тонкого кинжала.

…Они вошли в шатер.

Шейх сидел на своем обычном месте и держал в руках небольшой, украшенный перламутром ящичек.

– Господин хочет дарить Хабль аль-Лулу шанбар! – величественно сообщил Абдулла, с таким видом, словно это он делает подарок.

– Передай Господину, что его невольница благодарит за такую милость! – церемонно ответила Жаккетта, гадая, что это за шанбар такой.

– Шанбар – это полный набор украшений из серебра, который должен иметь женщина, – угадал ее мысли Абдулла.

«Серебро-о… – разочарованно подумала Жаккетта, стараясь, чтобы это разочарование было незаметно. – Что-то не видно золотого браслета, для которого Фатима меня готовила…»

Абдулла, видимо, читал ее мысли на лету.

– Серебро – священный металл! – веско сказал он. – Такой украшение дороже золотой. Он беречь от болезней, войн и стихий. Его делал большой мастер из Иерусалима. Специально для Господин. Господин хотел, чтобы ты был здоровый и счастливый. Ты сильно греешь его сердце!

Таких слов про себя Жаккетта еще не слышала. Она искоса взглянула на шейха – глаза его улыбались.

Жаккетта покраснела от пяток до ушей. Теперь даже украшения ей были не нужны – да за такие слова она сама бы, что у нее было ценного, отдала бы шейху!

– Снимай свой побрякушки! – Абдулла потянул с ее руки браслет.

Жаккетта послушно сняла ожерелья, браслеты, цепочки, сережки.

Шейх достал из коробочки первое ожерелье.

Абдулла принял его от господина и надел на Жаккетту, поясняя:

– Это кирдан. Ожерелье на шею.

Шейх протянул ему другое ожерелье из нанизанных одно за другим серебряных зернышек.

– Это шаира, – объяснил Абдулла.

Следующим украшением была цепочка с подвеской в виде квадратной коробочки. Коробочка была украшена красивым узором из ярко-голубой бирюзы и красных кораллов. Снизу были подвешены гроздья круглых бубенчиков.

– Это хирз, – продолжал объяснять Абдулла.

– А коробочка что? – тихонько спросила Жаккетта, пальцем трогая бубенчик.

– Это твой амулет, который убережет от беды.

Шейх вынул из шкатулки узенький, тоненький, гладкий браслет.

– Сахиб, – надел его на запястье Жаккетты Абдулла.

Потом два браслета, которые были значительно шире и украшены бирюзой и чернеными узорами.

– Мхаббир.

За мхаббирами последовал браслет в виде двух перевитых шнурочков.

– Мабрум, – подогнал его по руке Жаккетты Абдулла.

Шейх вынул два ножных браслета, серьги и кольца.

– Это хильхаль – принял браслеты Абдулла. – В шкатулке остался цепочка, который ты будешь закреплять шапочку. Зирак называется.

Абдулла помог Жаккетте надеть ножные браслеты, отступил в сторону, осмотрел ее и остался доволен.

– Когда Господин дарит для ты этот набор, он показывает, что Аллах наделил его величайший терпение! – сказал он.

– Почему? – тут же простодушно купилась на шутку Жаккетта.

– Потому что когда перед любовь ты будешь снимать все эти цепочки и колечки, луна пройдет по небу половину пути, отмеренный ему Аллахом на ночь! – расплылся в улыбке Абдулла.

Шейх тоже улыбнулся.

Абдулла достал из-за подушек арабскую короткую лютню – Жаккетта уже знала, что она называется «уд».

– Господин просить ты потанцевать.

Под чуть печальную мелодию, извлекаемую Абдуллой из инструмента, Жаккетта кружилась на ковре, позванивая новыми украшениями.

Ей было приятно и немного грустно: даже это развлечение не вытеснило из души шейха напряженного ожидания.

Он видел и не видел танцующую Нитку Жемчуга.

Что-то, что сильнее всех радостей мира, давило на его сердце.