Бретонская колдунья (сборник)

Маркиз, недоверчиво хмыкавший себе под нос, скептически осмотрел обе тропы, обшарил взглядом стройную фигуру удаляющейся Жанны, мысленно ее раздел и, поправив некрасиво завернувшийся плащ, поскакал вдогонку.

* * *

После того как герцог, благодаря чутью и упорству своих собак, к вечеру все-таки загнал и по всем правилам охотничьего искусства заколол старого оленя, он стал героем охоты. И на вечернем пиру в охотничьем домике довольно парил в лучах славы.

Но если охота на оленя завершилась, то на самого герцога она была в самом разгаре!

С одной стороны Жанна мило улыбалась герцогу, направо и налево рассказывая, каким он был героем.

С другой стороны баронесса де Круа, на охоте отставшая от всех, бросала на него томные взгляды и восхищенно ахала в драматических местах Жанниного рассказа.

Отдав должное ужину из добытой дичи, охотники и охотницы отдыхали, слушая менестреля (не забывая налегать на вино). Атмосфера в зале становилась все теплее.

За окнами вечерело.

В большом камине пылали поленья, стреляя искрами, и яркое пламя отбрасывало красноватые блики на пол, мебель, лица… Факелов не зажигали, и в уютном сумраке зала над пирующими парил чистый звонкий голос, поющий о любви.

Быстро образовывались случайные и неслучайные парочки, совместно исчезавшие в неизвестном направлении…

Взгляды баронессы стали уже огненно-страстными и громадными буквами призывали герцога унестись с ней в сладкую голубую даль…

Жанна, стиснув зубы, продолжала мило улыбаться, поскольку приличия не позволяли незамужней девице прибегать к таким же приемам, как вдовой матроне.

Тем более что рядом сидел маркиз и, опрокидывая рог за рогом, не хуже баронессы молил глазами Жанну унестись, для разнообразия, в сладкую розовую даль.

Один герцог сидел бодрый, как огурчик, и нахваливал своих замечательных собак.

– Ах, дорогой герцог! – уже прямым текстом открыто намекала подвыпившая баронесса. – Вы такой бесподобный мужчина!.. На вашем счету, наверное, бездна сердечных побед! У вас такие обаятельные манеры, что ни одна дама не устоит!

И она игриво коснулась кончиками пальцев его манжета.

– Милая госпожа де Круа… – спокойно отозвался герцог, никак не отреагировавший на ее пассаж. – Время моих любовных турниров прошло! Увы… Я уже немолод годами и не могу, как прежде, одерживать победы над прекрасными противницами… Теперь, видя красоту и молодость, – он галантно поцеловал сначала ручку Жанне, а затем баронессе, – я чувствую только платоническую радость от созерцания прекрасного и не ощущаю того божественного пыла, который толкал меня на дерзкие подвиги! Еще раз увы…

У Жанны после этих слов внутри все оборвалось.

«Это конец! – пронеслось у нее в голове. – Полный! Такого под венец не затащишь!»

Резко почувствовав страшную усталость, она тихо сказала:

– Проводите меня, дорогой герцог. Девушке нельзя столь долго задерживаться на пиру, пора на покой.

– Давайте я вас провожу, графиня! – встрял уже совсем пьяный маркиз. – Лучшего защитника вам не найти!

– Нет, милый маркиз, только герцог, в силу обстоятельств, о которых он нам рассказал, может, не вызывая пересудов и кривотолков, проводить меня. Если пойдете вы, многими это будет неправильно истолковано. Спокойной ночи, дорогая баронесса, так приятно было провести время в вашем обществе!

И расстроенная Жанна в сопровождении герцога удалилась.

Глава VI

Вернувшись с охоты, Жанна в полном расстройстве чувств заперлась в своих покоях.

Нужно было лечить обветренную, воспалившуюся с непривычки кожу и успокаивать растревоженную душу.

За первое дело взялась Жаккетта. Для начала она сделала госпоже ванну из ромашки, мяты и крапивы. Пока Жанна отмокала в целебной воде, Жаккетта, выстроив перед собой крепостную стену из склянок и водрузив на стол корзину со свежайшими яйцами, еще мрачней, чем обычно, колдовала над снадобьями, которые должны были вернуть коже госпожи былую нежность, а волосам – утраченный блеск.

Жаккетта тоже находилась в препаршивом настроении.

После того как святая Агнесса не сумела защитить ее от посяганий неизвестного шевалье и бесславно сдала вверенную ей цитадель, она, Жаккетта, закончив знакомство с телесными достоинствами незнакомца, пулей вылетела из комнаты, кое-как натянув на ходу платье.

Добравшись до покоев дам, Жаккетта просидела там до самого отъезда, боясь даже высунуться за дверь, чтобы не натолкнуться на других любителей охоты на куропаток.

– Отвоевалась святая Агнесса! – лаконично объяснила она Аньес. – Святую Анну о защите просить придется…

Аньес хотела разузнать, кто этот незнакомец, но пока они с Жаккеттой оттирали все-таки немного запачкавшуюся юбку, вернулись охотники и камеристкам пришлось переодевать Жанну к ужину, а затем до ночи возиться с ее охотничьим костюмом, приводя его в порядок. Поэтому в разговорах девушек неузнанный охотник так и остался «вывихнутым всадником».

Сейчас Жаккетта хотела побыстрее добраться до церкви и умолить святую Анну о помощи. Но пока госпожа Жанна мокла в ванне, об этом и думать было нечего. Оставалось, стиснув зубы, ждать.