Бригантина, 66

Поиски «Сан-Паоло» продолжались с 7 по 10 ноября. Самолеты и суда обследовали район Северной Атлантики площадью 140 тысяч квадратных миль. Но все было напрасно — на поверхности угрюмого океана не нашли ни перевернутой шлюпки, ни плавающего спасательного нагрудника: «Сан-Паоло» — «старый ободранный лев» бразильского флота — исчез.

Спустя несколько месяцев, как заведено в Англии в таких случаях, в Лондоне началось судебное разбирательство этого дела. Ведь на борту линкора находились люди — восемь шотландцев. Вдовы и дети моряков требовали ответов на вопросы: «Где наши мужья и отцы?», «Почему пропал корабль?», «Чья это вина?»

Назначенная Британским министерством транспорта комиссия по расследованию причин гибели «Сан-Паоло» приступила к работе. Долго изучались чертежи линкора, обсуждался его проект, пересчитывалась его остойчивость, уточнялись метеорологические сведения близ Азорских островов на день происшествия, анализировался метод буксировки, проверялись мощности буксиров. Много было собрано сведений, чертежей и карт. Не хватало только живых свидетелей, тех, кто мог бы рассказать комиссии, как проходила подготовка «Сан-Паоло» к переходу через океан.

На «Бастлере» команда уже сменилась, и показания давал один лишь Эдам. Экипаж «Декстроуса» вместе со своим судном, поврежденным штормом, застрял на ремонте в Понта-Делгада.

В ходе дела выяснился целый ряд немаловажных деталей. Комиссии, например, не было ничего известно, как были установлены на линкоре спасательные шлюпки, были ли исправны ракетницы и, самое главное, был ли «Сан-Паоло» мореходным кораблем. Расследование затянулось.

Председатель комиссии через британского посла в Рио-де-Жанейро запросил командование военно-морского флота Бразилии о возможности получения необходимых данных по подготовке линкора к океанской буксировке. Вместо ответа в Лондон прилетел представитель французского «Бюро веритас», тот самый, который выдал Пэйнтеру сертификат — удостоверение на годность к плаванию. Он заявил комиссии, что, по его мнению, корабль находился в превосходном состоянии, был вполне мореходным и отвечал всем требованиям французского классификационного общества. Одним словом, этот человек своей убедительной речью в суде здорово убыстрил дело.

Следствие близилось к концу. Уже печатались заключительные протоколы, в которых осадка, крен, дифферент, объем водяного балласта линкора, его мореходные качества признавались комиссией нормальными. Мощность бункеров была признана вполне достаточной. Действия обоих капитанов были оправданы. Все чаще и чаще встречались такие традиционные для подобных ситуаций выражения, как «непредвиденные на море случайности» и «непреодолимые силы стихии».

Как-то вскользь было упомянуто то обстоятельство, что «Бритиш айрон энд стил корпорейшн» не учла тяжелых условий плавания в зимней Северной Атлантике, ведь буксировка была начата очень поздно.

По всем признакам дело должно было закончиться вполне миролюбиво, с ссылками на «волю всевышнего».

Но произошло так, что в суде под присягой была произнесена еще одна речь, которая не только пролила свет на странное исчезновение в океане «Сан-Паоло», но и дала законное право истории вписать этот случай как позорную страницу в летопись капиталистического судоходства. За несколько дней до прекращения дела по «Сан-Паоло» выступил член бригады такелажников фирмы «Энсн риггинг компани» — Эдвард де Фос, получивший ранение и положенный в госпиталь за день до начала буксировки линкора в Англию. Он рассказал, что уже более двадцати лет плавал матросом первого класса в составе перегонных команд фирмы. На «Сан-Паоло» ему надлежало отвечать за состояние буксирного устройства во время перегона. Из его рассказа комиссия узнала, в какой спешке проходила подготовка корабля к этому рейсу и в каком состоянии был линкор. Он заявил, что в трюмах корабля было почти полметра воды, что линкор перед выходом в море имел крен в 5 градусов на правый борт. Зал суда с негодованием услышал, что около тридцати отверстий в бортах и на нижней палубе «Сан-Паоло» оставались до выхода в море незаделанными (их намеревались заделать во время буксировки). Поведал де Фос и о том, каким способом, «на живую нитку», Пэйнтер заделывал другие отверстия, включая двери и бортовые пушечные порты…

Старый моряк публично обвинял представителя «Бюро веритас» в злоупотреблении своим правом выдавать сертификат:

«Название вашего регистра в переводе с французского означает «бюро истины»… Истина ушла на дно Атлантики вместе с этим бронированным гробом «Сан-Паоло», который унес на дно океана моих товарищей. Вас, как и моих семерых друзей, купил пройдоха Пэйнтер. Он хорошо изучил колебание курса металлолома на верфях Европы. Алчность не позволила ему отложить буксировку до весны. Пэйнтер знал, что на следующий год цены на лом могут упасть».

Молчание царило в эти минуты под сводами здания «Карлтон-хауз» в Вест-энде Лондона, где проходил суд. Председатель комиссии взялся уже было за звонок, но тихо опустил его: он, старый моряк, знал, что де Фос говорил правду.