Бригантина, 66

Чудесный голубой день, чистое небо, зеркальный воздух, глубокая прозрачная тишина! Наконец-то и в этой холодной стране наступила настоящая весна, близится короткое полярное лето. После весенних праздничных игр у птиц наступили дни забот. Звеневшая бесчисленными голосами токующих птиц пустынная тундра замолкла. В жизни птиц пришла хлопотливая пора гнездования. Белоснежные брачные наряды самцов-куропаток поблекли. Скромные самочки переоделись в домашние платьица, будничным цветом своим неразличимо слившиеся с буровато-желтой раскраской тундры. Пышным свадебным нарядом еще по-прежнему красуются самцы гаг-гребенушек, изредка пролетающие над пустынными каменистыми берегами, да в праздничных костюмах, в нарядных кружевных воротниках разгуливают длинноногие щеголи турухтаны. Куда-то попрятались, рассыпались суетливые кулики. Поделив безбрежные просторы тундры, птицы разбились на пары. Как бы охраняя покой умолкнувшей тундры, на вершинах пустынных холмов и останцов недвижно маячат полярные совы — бессонные часовые. Из-под ног путешественника то и дело выбежит, припадая к земле, куропатка-наседка, да сорвется с гнезда и, как подстреленный, тут же упадет на землю крошечный куличок. Стараясь отвести незваного посетителя от своего гнезда, притворившись беспомощным, куличок кувыркается у самых ног путешественника, как бы приглашая дотронуться до него рукою. С улыбкой наблюдаю уловки маленького хитреца. Осторожно смотрю под ноги. Среди разноцветных камешков береговой осыпи даже на близком расстоянии трудно разглядеть крошечные яички. И цветом и формой эти лежащие на голой гальке яички так похожи на окружающие их мелкие камешки, что даже зоркому хищнику не всегда удается их заметить.

Бродя по тундре, наблюдаю множество удивительных явлений. Вот из-под самой ноги путешественника, наступившего на мокрую кочку, выскочил, злобно заверещал лемминг — бесхвостая полярная мышь-пеструшка. С какой поразительной храбростью бросается она на сапог путешественника, случайно нарушившего покой зверька! С яростным писком подскакивает зверек над землею. В этом писке — отчаянная угроза, готовность бороться за свою жизнь. Стараясь не повредить скрытого в кочке гнезда пеструшки, тихонько отступаю от храброго бойца, привыкшего ждать опасность со всех сторон.

Над простором тундры низко летят дикие гуси. Слышу знакомые голоса, вижу стайки пролетающих птиц. Сделав круг, дикие гуси присаживаются на жировку. Мне видны длинные вытянутые шеи, их туловища, спрятанные за кочками тундры, поросшими мхом и полярной березкой.

Вот у основания каменной россыпи пробирается покрытый клочьями вылинявшей шерсти песец-крестоватик. Долго слежу за уловками зверя, почуявшего лакомую добычу. Прячась за обломками камней, тихонько пробирается хитрый разбойник. Вижу лисью мордочку, лисьи вострые ушки. Иногда он останавливается, как бы прислушиваясь, приглядываясь к спокойно жирующим гусям. Но нелегко поймать осторожного и чуткого гуся в открытой тундре. Слюнки текут у прожорливого песца. Сделав прыжок в сторону, он придавил лапами выскочившую пеструшку и, скрывшись в промоине, занялся обедом. Хищного разбойника заметили чайки-поморники, зорко охранявшие свое гнездо. С громкими криками вьются они над каменной россыпью, в которой затаился песец. Мне хорошо видно в бинокль, как птицы взлетают, круто падают на спину зверя. Отбиваясь от птиц, песец огрызается, щелкает зубами, но смелые поморники настойчиво преследуют врага. Спасаясь от них, песец прибавляет ходу, и я еще долго вижу, как в просторах тундры мелькает его подвижная легкая тень^[7]

.

Пара черных поморников кружится над моей головою. Смелые птицы нападают с такой решительной настойчивостью, что приходится от них обороняться, прикрывать голову от ударов.

Мой наблюдательный пункт у подножия каменного останца, одиноко возвышающегося над необозримыми просторами тундры. По охотничьим приметам здесь должна пролегать «трасса» пролета диких гусей, отлетающих на линьку в восточные районы Таймырского полуострова. С отлогого склона останца открывается обширный вид на Таймырское озеро, на уходящие в прозрачную даль пустынные извилистые берега. Направо и налево расстилается холмистая безбрежная тундра. С ружьем в руках я сижу на обломках выветрившегося останца, украшенных разноцветным узором лишайников. Необычайное чувство одиночества Владеет здесь человеком. Чувствую себя в глубине пустынного безлюдного мира. Охотничье ружье лежит на коленях. Слышу близкие голоса птиц. Косяки гусей пролетают над моей головою. Десятки тысяч лет назад также раздавались здесь эти спокойные голоса.