Бригантина, 66

На берегах Таймырского озера мы часто видели горностаев. Эти смелые отважные зверьки переплывали широкие заливы, пускались в далекие путешествия. В желудках пойманных крупных рыб мы не раз находили проглоченных горностаев. Хищные рыбы охотились за горностаями, переплывавшими обширную гладь озера, и заглатывали их, как обычную добычу.

Смелый горностай поселился в подполье нашего домика. Мы не раз наблюдали, как появлялся он из своего надежного убежища, привлекая внимание собак. С яростным лаем собаки бросались за смелым разбойником, но он всегда очень ловко увертывался от своих врагов, со сконфуженным видом возвращавшихся после неудачной погони.

Однажды, вернувшись с рыбной ловли, мы оставили нашу добычу в сенях. Наполненный крупной рыбой таз стоял на высокой табуретке.

После рыбной ловли мы пили чай в маленькой кухоньке нашего домика. В открытую дверь было видно, как в сенях появился проворный горностай. Попивая чай, мы наблюдали, как, взобравшись на таз, горностай пытается утащить тяжелую рыбину. Он долго возился с тяжелой добычей, стараясь утащить рыбу в подполье.

Собаки ежедневно пытались поймать горностая, который не давал им покоя. Уж$ в конце лета справилась с горностаем самая умная наша собака Тайга. Целыми сутками, отказываясь от еды, неподвижно лежала она у самого лаза, из которого обычно появлялся из своего у бе-, жища хитрый зверек. Однажды ей удалось обмануть его. Она схватила горностая в тот самый момент, когда он вылезал из своей норы, и через минуту от храброго горностая остались лишь клочки шерсти и яркая на снегу кровь.

ПЕСТРУШКИ

Так бывает: росту человек саженного, силы непобедимой, кулаки по пуду. Станешь, бывало, расспрашивать: «Ну как, грозен, чай, ваш Добрынюшка-богатырь?» Засмеются все, а сам богатырь глаза отведет. «Да что ты, — скажут вам, — наш Добрынюшка-богатырь мухи еще не обидел». И видишь вдруг: впрямь такой мухи не обидит. А случается и наоборот: росту и силы пшик, а задору, а злобности, а шуму на десятерых наберется. Это и у людей и у зверей одинаково.

Не видел я зверя злобнее бесхвостых мышей-пеструшек, зимою и летом живущих в полярной тундре. Сколько раз бывало: идешь по тундре, наступишь на кочку — такое поднимется верещанье, писк, даже подчас вздрогнешь. Глядишь — под ногами маленькая пеструшка. И с какой необычайной яростью бросается она на ваши огромные по сравнению с нею сапоги! Крошечные глазки горят, вострые зубки злобно оскалены. «Ну, — думаешь, — дать такому зверьку медвежью силу да львиный рык — не было бы на всем свете зверя страшнее!»

У северных охотников есть такая примета: если в тундре много пеструшек, будет зимою богатая охота. Пеструшками питаются в тундре белые лисицы — песцы. Зимою песцы откапывают пеструшек под снегом, а летом ловят их на земле.

Вышедшая из-под снега тундра во всех направлениях изрыта бесчисленными ходами, некуда ногу поставить. Ходы эти проделаны пеструшками в зимнее время: так, в течение долгой зимы под покровом снега продолжается невидимая, очень суетливая жизнь беспокойных зверьков. В бесчисленном лабиринте ходов юркие зверьки кормились, рожали и выхаживали потомство. Эту подснежную жизнь пеструшек нарушали бродившие по тундре песцы, с необычайною быстротою раскапывавшие снег и ловившие пеструшек. Чутье и острейший слух помогали песцам безошибочно находить живую добычу под толщею снега.

Никого, кроме лютых врагов, не видят в тундре маленькие пеструшки. Беспощадно глотают их хищные птицы, и даже миролюбивые травоядные олени не прочь полакомиться мясом пеструшки. Давно бы перевелись они в тундре, если бы не размножались с необычайной быстротою. От всех животных пеструшки ждут свою смерть и погибель. Быть может, поэтому зародилась в них такая жестокая, непримиримая злобность.

Однажды мы поймали в нашей походной палатке пеструшку, посадили в железный ящик и стали кормить. Не видя опасности, маленький зверек скоро привык к людям. Нетерпимая злобность пропала, мы смело брали его в руки, и он больше совсем не кусался.

ПОЛЯРНЫЕ ЗАЙЦЫ

Старый таймырский зимовщик радист Г. М. Черниловский рассказывает:

— В первую зиму здесь было очень много зайцев. Зайчики собирались большими стаями, по нескольку десятков штук. Бывало, глядишь, весь берег белый. Соберутся возле зимовки под окнами, прыгают, дерутся. Очень смешно дерутся, передними лапками, быстро-быстро. А кругом совы сидят, караулят. Зайчишки доверчивые — сов не боятся. Который подальше поотбежит — сова цап-царап. Сколько мы ни убивали зайцев, ни одной шкурки целой не было — все в совиных когтях побывали.