На Юкатане год подразделяется на два сезона: сухой (ноябрь — май) и дождливый (июнь — октябрь). В конце сезона дождей земледелец отыскивает в лесу подходящий участок. Наиболее благоприятными считались места, поросшие высоким кустарником и деревьями — признак плодородной почвы. Немалую роль играла и близость к источникам воды — колодцам (сенотам), естественным водоемам и т. д. С наступлением сухого сезона, обычно в декабре или январе, начиналась вырубка лесных зарослей. Правда, трудно понять, каким образом делали это майя в доиспанскую эпоху с помощью каменных топоров. Очевидно, вырубали лишь сравнительно мелкий кустарник, а большие деревья только подрубали, сдирали с них кору и оставляли медленно высыхать на солнце. В конце марта или в апреле производилось выжигание лесного участка. А примерно во второй половине мая — в июне, вместе с началом сезона дождей, проводился сев. Посадка семян, как и в древности, осуществлялась с помощью деревянного шеста с заостренным концом (коа). Семена носят в специальной сумке, сплетенной из волокон агавы, или же в полой тыкве. Кроме нескольких зерен кукурузы, в одну и ту же ямку бросают обычно семена тыквы и черных бобов. Ямку засыпают пяткой. В течение сезона дождей один или два раза производится прополка участка для удаления сорной травы. За месяц-два до сбора урожая кукурузные стебли сгибают, с тем чтобы лишить початки лишней влаги и ускорить их созревание. Сбор урожая производится с ноября до марта, в зависимости от сорта кукурузы. Берутся только початки, стебли оставляют в поле. На следующий год земля очищается от старых стеблей и травы, выжигается и засевается вновь.
Но урожай получается уже значительно меньше из-за быстрого истощения почвы. Особенно плодородный участок можно было засевать три и даже четыре года подряд, хотя это делалось в крайне редких случаях. Обычно на третий год расчищают новый участок джунглей. Старое поле бросают, и оно опять зарастает кустарником и деревьями. Для восстановления плодородия почвы на Юкатане требовалось не менее 6–10 лет.
Во влажных тропических лесах Восточной Гватемалы и Западного Гондураса, там, где 15 веков назад находился центр Древнего царства майя, живет сейчас индейское племя чорти, насчитывающее около 35 тысяч человек. Эти забытые богом места, затерявшиеся в самой глубине джунглей, до сих пор хранят отчетливые следы исчезнувшей цивилизации.
Кажется, что даже земля окутана здесь романтической дымкой древних легенд и преданий, уводящих нас в мир великих полководцев, ученых, философов, искусных архитекторов и скульпторов — всех тех, умом и руками которых создавалось великолепие классической культуры майя.
Грандиозные руины древних городов Копана, Киригуа, Эль Наранхо и множество более мелких безымянных памятников — яркое свидетельство былого значения этой области в истории майя. Индейцы-чорти, селения которых расположены по соседству с развалинами пышных каменных дворцов и храмов, обосновались здесь еще с незапамятных времен. Во всяком случае, их культура, физический облик, язык и верования почти не отличались от тех, которыми обладали строители древних городов. И вот однажды в эти глухие места приехал молодой гватемальский ученый Рафаэль Хирард. У него была лишь одна цель — найти в культуре и религии местных индейцев те черты, которые роднят их с древними майя. Прожив у индейцев несколько месяцев, Хирард собрал богатейший этнографический материал. И здесь выявилась поразительная вещь. Легенды, верования и весь уклад повседневной жизни чорти почти не изменились за прошедшие полторы тысячи лет.
Наблюдая за медленно текущей жизнью индейцев, гватемальский ученый без особого труда установил, что основные интересы чорти сосредоточены вокруг земледелия, дававшего средства к существованию для всей общины. Каждый цикл земледельческих работ сопровождался сложными языческими обрядами и ритуалами, которыми руководил жрец данного селения. По особому ритуальному календарю жрец устанавливает сроки сева и других сельскохозяйственных работ, производит на алтаре внутри храма освящение семян, наделяя их божественной силой и способностью к прорастанию и т. д. Наконец, именно жрец непосредственно обращается к богу плодородия и совершает в его честь различные обряды и жертвоприношения, обеспечивая тем самым высокий урожай.