Бригантина, 69–70

В рассуждении у звонницы уместно сказать: сами по себе колокола не звонят. Вечная бронза молчалива, как молчалив и рояль, которого не коснулась рука. И не думайте, что звонить так же просто, как, скажем, бить в чугунную доску. Приноровившись, можно, конечно, раскачать даже стопудовый язык «Сысоя». Но вести мелодию десятью разноголосыми колоколами — тут нужен мастер, музыкант с хорошим слухом, вкусом и пониманием дела. Громадность музыкального инструмента требует присутствия на колокольне не менее пяти звонарей, и, стало быть, мы имеем дело с необычным оркестром.

За сотни лет Ростов вырастил и схоронил на своем погосте много поколений мастеров-звонарей. Они же сами творили колокольную музыку, шлифовали ее, и до нас дошли подлинные шедевры звонов. Гектор Берлиоз, Шаляпин, Горький специально приезжали в Ростов услышать звоны колоколов.

В Ростове сегодня живут четыре старика звонаря. Это последнее звено в цепи, идущей из XVII века. Умрут — утратится единственная возможность услышать голос былых времен. К этому нельзя относиться спокойно. Умение стариков надо непременно кому-нибудь передать. В былые времена, когда звонили часто, это могло случиться само собой. Теперь же звонят по редкому случаю (записи на пластинку или запись для фильма), к тому же старикам уже и трудно подниматься на колокольню. Значит, надо специально кого-то учить. Возможно, для этого понадобятся деньги (совсем небольшие), чтобы заинтересовать стариков и тех, кто хотел бы учиться. Мы тратим изрядные средства на реставрацию. Надо и это считать реставрацией памятника (единственного!). Скупость тут нельзя будет ни понять, ни простить.

Всегда есть опасность утратить великие ценности. Джоконду, когда привозили в Нью-Йорк показать людям, ставили за бронированными стеклами и охраняли целым нарядом полиции из-за боязни, что украдут. Памятники искусства, подобные Ростовскому кремлю, украсть невозможно. Но они могут быть утрачены по небрежению, по халатности, невежеству и равнодушию. Ростовский кремль на своей судьбе испытал в совокупности все эти беды.

Беды обрушились сразу же после смерти Ионы Сысоевича. Сначала утрата вкуса и мастерства в текущем строительстве, потом вовсе упадок и запустение. Без присмотра погибли древние книги, летописные свитки, иконы, архивные документы. В палаты въехала уездная канцелярия, купцы заняли постройки под склады вина и соли. У кремлевской стены на том месте, где стоял когда-то «славный ученостью» Георгиевский затвор, устроили скотобойню. Дело дошло до того, что генерал-инженер Бетанкур предложил разобрать кремль и сложить на его месте гостиный двор, иначе говоря, европеизированный караван-сарай для торговцев. Это было за девятнадцать лет до убийства Дантесом Пушкина и может хорошо свидетельствовать тому, что если мы сами не бережем своей славы, то дантесы и бетанкуры поднимают на нее руку. К счастью, в тот раз злодейство не совершилось, хотя уже успели разобрать верхнюю часть часобитной башни и верхний этаж Красной палаты.

Усилием патриотов, среди которых надо назвать достойных нашей памяти ростовчан Титова и Шлякова, в конце прошлого века в кремле начались восстановительные работы. Великая постройка осталась жить.

В 1953 году над Ростовом узкой полосой как раз над кремлем пронесся необычайный для этих мест ураган. «Крыши и покрытия куполов несло над озером, как бумагу». Кремль опять был выведен на крайнюю грань бедствия. Но в этот раз не было вопроса: восстанавливать, не восстанавливать? Правительство отпустило хорошие деньги. И стараниями талантливого архитектора Владимира Сергеевича Баниге кремль не просто восстановлен, но предстает перед нами в своем изначальном образе. Кропотливым исследованием сняты все несообразности поздних пристроек, устранены ошибки торопливых починок. И хотя мастерам-реставраторам работы еще немало, мы уже видим кремль таким, каким зодчие возвели его триста лет назад.

Кажется, благополучно решается теперь и всегдашняя проблема: помещение должно иметь жильца. Опыт учит: постройка охраняется лучше, если она обитаема. В наиболее просторной сводчатой Красной палате решено поместить туристскую базу «Спутник». Палата в древности служила путевым дворцом царя Алексея Михайловича. Позже в ней останавливались приезжавшие на богомолье. Палата обретает теперь свое прежнее назначение, но с иными потребностями будут приезжать гости — много людей со всего света хотят увидеть Ростовский кремль.