Бриллиант

— О'кей, скажем, с ней скучать не приходилось. Праздник, который никогда не кончался. Мы поженились в Лас-Вегасе, в одной из круглосуточных часовен, и отправились в свадебное путешествие. В Большой каньон.

Оуэн помолчал, качая головой.

— Ладно, дальше не стоит. Тем более что в результате я остался с негодной девчонкой Тиной из Сан-Хуана. — И, сухо усмехнувшись, добавил: — Думаю, с браками покончено навсегда. Как и с женщинами моложе сорока. Большей глупости мне не вынести.

— На вашем месте я не стала бы делать таких торжественных заявлений, — засмеялась я. — И бьюсь об заклад, сдержите слово, скажем, до завтрашнего дня, пока не позвонит очередная крошка.

— Вы, возможно, и правы. А вам сколько?

— Больше сорока.

Мы рассмеялись.

— О'кей, ваша очередь. Откуда вы родом?

Я рассказала ему авторизованный вариант истории моей жизни, оставив за бортом всю правду, если не считать принадлежности к штату Оклахома.

— Мой отец был главой отдела геологической разведки Северного моря в «Филлипс петролеум». Когда мне исполнилось шестнадцать, его перевели из Бартлевила в Лондон. Я так и не вернулась на родину.

— А где у вас туалет? — спросил он, когда я замолчала.

— Вижу, вы нашли мою биографию крайне захватывающей.

— А вы просто фанатик хорошего тона, — парировал он.

Я кивнула.

— И никогда не отступаете от правил?

Я покачала головой.

— О'кей. Это было здорово, Кик, настоящий приключенческий роман! Но все же. Где здесь туалет?

— Прямо по коридору.

Не дождавшись его возвращения, я отправилась на поиски. И нашла его в спальне, перед картиной, висевшей над каминной доской. Один из второстепенных импрессионистов. Подарок сэра Крамнера.

— Изумительная комната.

— Спасибо.

Моя спальня действительно потрясающе красива: уютный маленький будуар, обернутый, как коробочка с подарком, сверху донизу, с головы до ног, в узорчатый шелк цвета сомо с палевым, собранный мелкими складками в центре потолка и увенчанный люстрой баккара с хрустальными подвесками размером с куриное яйцо. Этот нежный, умиротворяющий узор повторяется всюду: на покрывале постели, в изголовье и на двух книжных шкафах, стоящих по обе стороны от двери.

Мне было не слишком приятно наблюдать чужого человека в своей кухне, но при виде его в спальне я совершенно растерялась. Получить приглашение в мою спальню было куда труднее, чем простому человеку — на празднование Рождества в Балморале [8]

. То есть фактически невозможно. Нет, это не пойдет!

Глава 17

— Впечатляющая работа.

Он подступил к холсту, стараясь рассмотреть подпись.

— Я бы так не сказала.

— Нет, в самом деле впечатляющая.

— Ну, вы не так уж долго изучали импрессионистов, поэтому я не стала бы считать вас великим экспертом в чем бы то ни было.

Оуэн резко повернул голову.

— Ха, — тихо сказал он наконец. — Похоже, я в отличие от искусства не сумел особенно вас впечатлить, верно?

— Ну… — начала я.

— Нет, ничего, я стерплю. Весьма занятная позиция.

— Поверьте, ваше эго поражает меня до крайности. Давайте вернемся на кухню. Эта комната не входит в экскурсию.

Я боялась, что он примется изучать книги. Дело в том, что я собрала одну из наиболее полных в мире библиотек, посвященных всем аспектам ювелирного искусства и истории драгоценных камней, но не хотела, чтобы кто-то знал об этом. Мало того, не желала, чтобы этот вопрос даже возникал вне стен офиса из-за риска разоблачения, обвинения, ареста, тюрьмы, суда и заключения. Риска весьма реального. Для меня это не игра, я отношусь ко всему, что связано с моей подпольной жизнью, весьма серьезно и подхожу к каждой операции со всем возможным профессиональным умением и стандартами. Все мое существование — сплошные тайны: левая рука скрыта от правой. В самых безумных кошмарах мне не могло привидеться, что в моей спальне вдруг окажется совершенно чужой человек. Из посторонних в этой комнате бывали только сэр Крамнер и уборщица.

Не дай Бог, Брейс начнет просматривать книги, в которых о ювелирном деле изложено буквально все. От А до Я. Здесь содержалась информация о камнях — от драгоценных вроде брильянтов, изумрудов, рубинов, сапфиров и жемчуга до полудрагоценных: аметистов, аквамаринов, кораллов, топазов, гранатов, турмалинов, бирюзы и тому подобного.

Тома были переплетены в сафьян приглушенных тонов, прекрасно дополнявший общий колорит. Собственно говоря, если внимательно присмотреться и открыть один из них, скажем, «Три мушкетера», окажется, что это монография об изумрудах. И независимо от заглавий переплеты были цвета того камня, о котором шла речь в книге.

Кроме того, у меня были истории и биографии ювелиров и их фирм, от придворных ювелиров «Гаррард и К°» и Луи Картье до Оскара Хаймана, Граффа, Вердурн, Фаберже и Реймонда Ярда.

Я составляла каталоги уникальных, имевших свою историю украшений, таких как парюра, изготовленная для коронации королевы Марии с последующим торжественным приемом из кембриджских изумрудов и осколков знаменитого Куллинанского алмаза в девятьсот одиннадцатом году. По моему мнению, это непревзойденный шедевр и верх ювелирного искусства.