Бриллиантовый крест медвежатника

Топтуны, видя, что ничего не происходит, расслаблялись, теряли бдительность и нюх, и случалось, что во время своих дневных променадов фигурант несколько раз исчезал из поля зрения филеров, но всегда обнаруживался позже в Черноозерском саду, беспечно сидящим на скамеечке. Посему о таком маленьком своем конфузе филеры в своих рапортах умалчивали и, конечно, не знали о том, что, оторвавшись от них, фигурант шел к Государственному банку и тщательнейшим образом изучал все подходы к нему. Он осмотрел все ближайшие к банку проходные дворы на случай всяких непредвиденных обстоятельств, узнал распорядок дня в банке и лица служащих, живших в здании банка на казенных квартирах. Вечерами, когда у них с Лизаветой не намечалось никаких выходов, Савелий был задумчив, ходил из угла в угол, потирая мелкой шкуркой подушечки пальцев, и на вопросы Лизы отвечал неохотно и односложно.

— Может, тебе оставить всю эту затею? — осторожно спросила как-то Лиза в один из таких вечеров.

— Нет, — коротко ответил Савелий, продолжая дефилировать по комнате.

— Ну что ты сможешь сделать, если они следят за каждым твоим шагом?

— Придумаю что-нибудь.

— Что?

Савелий вдруг встал как вкопанный посреди комнаты.

— А может, это хорошо!

— Что хорошо?

— Что они ходят за мной.

— Что же тут хорошего?

Савелий посмотрел на Лизу и театрально поднял кверху указательный палец.

— А то, что я могу вывести их на ложный след.

* * *

Через несколько дней Савинский телефонировал Алексею Ивановичу.

— Полицмейстер Васильев слушает.

— Это Савинский. Здравия желаю, ваше высокородие.

— Ну-ну, ты меня еще «превосходительством» повеличай, — буркнул полицмейстер.

— А что, чай, и этот чин не за горами, — отозвался со смешком сыскарь.

— У тебя дело ко мне или просто поболтать решил со скуки? Ежели это так, то мне скучать, в отличие от вас, господин Савинский, некогда, — отозвался в раствор переговорной трубки Васильев.

— Ладно, не бурчи. — Николай Иванович выдержал небольшую паузу. — Он проявился!

— Медвежатник наш? Не может быть!

— Может, — возбужденно выдохнул в трубку Савинский. — Несколько раз он пытался уйти от слежки, после чего его видели возле Купеческого банка.

— Значит, Купеческий?

— Похоже, Алексей Иванович.

— Я дам указание усилить охрану банка.

— Нет, не надо, — возразил ему Савинский. — Спугнем.

— Насколько мне известно, этого Родионова подобные меры никогда не останавливали, — в свою очередь, возразил Савинскому Васильев.

— Судя по материалам, что вы мне дали, Алексей Иванович, в последнее время он как раз стал осторожничать, — продолжал настаивать на своем Савинский.

— Что ты предлагаешь? — начал сдаваться Васильев.

— Оставить все как есть, — заявил ему Николай Иванович. — Мы ведь хотим взять его с поличным, не забыл?

— Но смотри, глаз не спускай с банка.

— Само собой, Алексей Иванович. Сработаем все по принципу мышеловки: вор хватает сладкую наживку, а в это время мы его хлоп! Попался, голубчик. А ну-ка, будьте добры ваши умелые ручки в наши ковы…

— Ладно, делай, как задумал, — согласился с доводами сыскаря Васильев. — А ты что, телефон себе наконец провел?

— Нет.

— А откуда звонишь?

— Ну, Алексей Иванович…

— От мадамы своей? Вот что, Николай Иванович, даю тебе сроку две недели, и чтобы телефон в твоей конторе был проведен.

— Слушаюсь, ваше превосходительство.

— Чтобы провел! — крикнул в трубку Васильев.

— Алексей Иванович, вот возьмем этого медвежатника, и проведу. Ей-богу, ваше высокопреосвященство!

* * *

— Они подумают, что я буду брать Купеческий банк, — потирая шкуркой подушечки пальцев, дабы истончить кожу и сделать предельно чувствительными подходящие к пальцам нервические окончания, усмехнулся Савелий, — и устроят мне там ловушку. Но меня там не будет. Хотя, вероятно, шумнуть в этом банке все же придется. Впрочем, все это еще не проблемы.

— А что проблемы? — нахмурила матовый лобик Лиза.

— Их две, дорогуша, — вновь заходил по комнате Савелий. — Первая: как раздобыть план здания банка и схему сигнализации. И второе: как вывезти корону из города.

— Ну, первую проблему я могу помочь тебе решить, — улыбнулась Елизавета. — Устроюсь на службу в банк и все разузнаю. Надо только сделать парочку фальшивых рекомендательных писем, очень чисто, чтоб комар носу не подточил, ведь это все же Государственный банк.

— Ты хочешь вспомнить прошлое? — с благодарностью посмотрел на нее Савелий.

— А что? Помнится, у меня неплохо получалось. Национальный банк в Москве тоже был учреждением серьезным, но я же справилась!

— Да, помню. Ты устроилась туда уборщицей.

— Технический работник, так называлась моя должность, — поправила Савелия Лизавета. — Кстати, это по твоей воле я, потомственная дворянка, целый месяц махала ведром и половой тряпкой. Зато все разузнала. Не хочешь повторить это здесь?

— Нет, не хочу, — серьезно ответил Савелий. — За нами здесь всюду «хвост», и даже малейшее внимание кого-либо из нас к Государственному банку может испортить все дело.

— А как тогда быть? Может, мне охмурить кого-нибудь из служащих?